На краю сознания

Я не почувствовал боли от укола. Все снова перевернулось с ног на голову. Я был уверен, что Эдвард Дарио держит людей в плену уже несколько лет, что мой путь наружу занял долгие недели. Я был уже готов к тому, что на выходе меня встретит вооруженная охрана и попытается силой вернуть обратно, и обдумывал все варианты того, как передать весточку в издательство, если у меня не получится сбежать из здания. И вдруг — двадцать пять минут. Двадцать пять минут я находился в управляемом моей фантазией сне, а Эдвард Дарио просто сидел рядом и ждал моего пробуждения. Выходит, никто не держал меня взаперти? Никаких тысяч пленников, годами запертых в секретной лаборатории? Никаких запрещенных экспериментов над людьми? Единственное, что я субъективно прожил почти два месяца в мире, наполненном чужими фантазиями, сбежал из логова маньяка, увидел идеальный город, пережил нападение дракона, пару раз погиб, стал шаманом племени гоблинов и в конце был убит своим новым другом. И всё это заняло двадцать пять минут!

Головную боль как рукой сняло. Что бы мне ни вкололи, это действительно сработало безотказно. Я встал. На мне — все та же одежда, и совсем не похоже, что я ее не снимал почти два месяца. Еще одна деталь — календарь на стене операционной. Дата не изменилась. Никаких долгих дней в плену не было. Теперь я в полной мере ощутил на себе, что такое субреальность!

— Вас проводить, господин Вильфрид? — вежливо поинтересовалась девушка в белом халате.

— Да. Пожалуй, да!

Она вышла в коридор, и я последовал за ней. Коридор был длинным, и по обе стороны были закрытые двери с разными номерами. Я оглянулся, чтобы посмотреть номер на двери, из которой мы вышли. «179». По левую сторону от меня — нечетные номера, по правую — четные. Впереди, почти в самом конце коридора, я увидел лишь одну дверь, которая была открыта. Моя проводница прошла мимо нее, а я задержался, чтобы заглянуть внутрь.

Эта «операционная» ничем не отличалась от моей. Такой же светильник на потолке, такие же приборы рядом с кушеткой, расположенной в центре комнаты. На кушетке сидел человек. Худощавый мужчина лет тридцати, с глубоко посаженными глазами и слегка крючковатым носом. Наши взгляды встретились, и я почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. Я узнал этого человека, и, судя по нескрываемой ненависти во взгляде, он тоже узнал меня.

Это был Даниэль Аллен.

С неприятным чувством я вошел в лифт вслед за девушкой, и мы двинулись вниз. Правило «самый простой выход — это смерть», по-видимому, действовало для всех. Отрубив голову Даниэлю, я выкинул его в реальный мир и разрушил его субреальность. Судя по выражению его лица, он был неописуемо зол на меня за это. Хотя ничто не мешает ему вернуться обратно в нейронет и продолжать свои грязные «эксперименты». Но уж лучше так, чем в реальном мире.

Мы проехали пять этажей. Знакомый коридор, вот там, впереди, дверь в приемную Эдварда Дарио. Здесь ничего не изменилось. Тот же кабинет, тот же робот-секретарь, поприветствовавший меня все тем же голосом:

— С возвращением, господин Вильфрид! Господин Дарио ожидает вас.

Я оглядывался по сторонам, всматривался в каждую мелочь, пытаясь найти хоть какую-то деталь, которая укажет на попытку меня обмануть. Хоть что-то, что бы говорило о том, что я отсутствовал почти два месяца. Ничего. Даже фотография парня с гитарой, которую мне показывал Дарио, была повернута ко мне. За несколько недель он бы не забыл вернуть ее на место. А за двадцать пять минут отсутствия в кабинете он просто не успел этого сделать.

— Вы все еще не можете поверить, что вас не было всего пару десятков минут? — словно прочитал мои мысли Дарио. — Как долго длилось ваше путешествие? Субъективно?

— Я сбился со счета, — ответил я, усаживаясь напротив Эдварда. — Около двух месяцев. Немного меньше. В каждой субреальности время шло по-разному. Само понятие времени там потеряло смысл.

— Двух месяцев за двадцать пять минут?! — удивился Дарио. — Не думал, что это может быть настолько долго. Похоже, мы недостаточно хорошо изучили процесс.

— У вас есть люди, которые прожили там годы, — продолжил я. — И они уже не верят, что из нейронета существует выход. Вы что, действительно не знали об этом?

Отец нейронета смотрел на меня с удивлением и испугом. Я что, был первым, кто выбрался наружу? Он и правда не представляет, как чувствуют себя его испытуемые? Я покинул нейронет с уверенностью в том, что Дарио держит всех нас в плену ради какой-то своей злодейской цели, и вдруг окажется, что он и сам не предполагал таких результатов эксперимента? Он по-прежнему молчал. Так и сидел напротив меня за столом с приоткрытым от удивления ртом.