На краю света. Подписаренок

Теперь зверя можно ставить на прикол. Для этого тут же рядом на подходящем дереве делают побег — веревочное кольцо с петлей. Чтобы этот побег не падал на землю, его крепят в глубокой выемке на стволе, а проще говоря, в зарубе. Заруб и кольцо в ней смачивают водой, чтобы они обледенели и чтобы кольцо свободно вращалось в своей выемке вокруг ствола. Место вокруг дерева тщательно очищают, затем подтягивают сюда зверя, привязывают к рогам, вернее, к остаткам рогов, крепкий повод, прикрепляют его к петле на кольце побега и снимают все путы. И зверь окалывается как бы на свободе, но на приколе. Теперь охотники могут идти за остальными маралами. А около этого зверя оставляют кого-нибудь присматривать за ним и подкармливать.

Но вот вы замотали наконец и остальных зверей, и они встали у вас в разных местах каждый под свое дерево. Если они окажутся рогачами, то нам надо будет брать их на панты. Значит, придется сначала обрубать им рога, а потом грузить на нарты, чтобы вывозить из тайги. Как делать нарты и как грузить на них маралов, я объяснять вам не буду. Тут дело само за себя говорит. Чтобы не покалечить зверя, надо делать для него на нартах мягкую подстилку из пихтовых веток, а ноги стягивать ему и к нартам привязывать обязательно рушниками. А потом уж впрягаться в нарты и волочить их по таежным хребтам.

А может статься, что вы попадете на след четырех и даже пяти зверей. Так тоже бывает, хоть и редко. Ну, тут уж сообразуйтесь со своими силами. Больше двух зверей вам из тайги все равно не вытянуть. Значит, их и берете. А остальных или режьте сразу на мясо, или ставьте на прикол, чтобы прийти за ними с зимовья.

Теперь охота почти закончена. Остается выволочь своих маралов по глубокому снегу через высоченные горы на зимовье. Это дело не менее трудное, чем загнать зверей. Но об этом мне вам рассказывать, я думаю, нечего. Вы ведь сами мараловали, и вам не раз приходилось тянуть нарты за лямки по нашим сисимским хребтам. Крутизна-то, сами знаете там какая. Сколько потов надо согнать, пока вытянешь нарту наверх. А спускать ее тоже не легче, хоть и под гору. А если охота будет удачной и вы добудете двух рогачей, да еще прирежете матку… Значит, придется тянуть уж две, а может, и все три нарты. Так что подъем этот и спуск только на один хребет надо будет делать несколько раз. А до зимовья придется наверняка переваливать через несколько хребтов. Как подумаешь об этом да еще вспомнишь свою охоту в молодые годы, даже страшно становится. И откуда только силы брались…

Наши охотники уважительно слушали Толоконникова. Разговор велся не торопясь. Из-за стола перешли к железной печке, закурили и расположились там на полу привычным порядком.

Толоконников с видимым удовольствием и терпеливо растолковывал нашим артельщикам, как пойманному зверю обрубать рога. Орудуя с поленом, он наглядно показывал, как надо делать побег и все такое… Во время этих разговоров возник вопрос о том, может ли один человек и заколоть, и изобиходить загнанного зверя. На это Толоконников рассказал им, как управляются с этим делом охотники в Саянах. Оставят одного человека около загнанной маралухи, а сами идут по следу дальше. А он начинает присматриваться да соображать, как ему лучше сделать свое жестокое дело. Хоть зверь и выбился из сил, но подходить к нему все-таки опасно. Прямо на человека он не кинется, но потревоженный может стоптать его или, не дай бог, лягнуть. А лягнуть он может насмерть. Значит, надо кончать его как-то издали. И вот охотник вырубает длинный шест, привязывает к нему сыромятным ремнем свой острый нож, подкрадывается к маралухе и колет ее под переднюю лопатку. А она отскочит и стоит. Стоит и исходит кровью. А когда совсем обессилеет — ложится. Тогда он издали тем же ножом на шесте режет ей горло.

Вообще-то, марал в тайге кричит, особенно весной, во время гона. Крик у него похож на коровий. Только более тонкий и протяжный. А зимой зверь — умирает молча…

Теперь остается содрать с него шкуру, пока он еще теплый, очистить внутренности, разрубить тушу на части, спрятать ее в снег или подвесить куда-нибудь на дереве. Все это под силу одному человеку.

Вечером, после ужина, Толоконников решил уезжать домой. Хотя человек он был умный и бывалый, но тоже боялся худого глаза, разных наговоров и приворотов. Никому из наших охотников он даже не показал своего зверя и попросил их на прощанье никому не говорить дома о его отъезде и ни в коем случае не провожать его. В заключение он пожелал нашим охотникам удачной охоты. Он был уверен, что по такому снегу они непременно добудут в тайге зверя, а может, и двух. «Если надумаете потом продавать их, — сказал он на прощанье, — то имейте в виду меня. За хорошего рогача я денег не пожалею…»