На краю света. Подписаренок

— Договора о найме работников в сельских местностях не подлежат оплате гербовым сбором.

— А Шипилов тоже говорит…

— Ты что же, спрашивал его?

— Показывал ему это условие. Он прочитал и говорит: «Условие недействительно, так как не оплачено гербовым сбором. Пожалели, — говорит, — шестьдесят копеек, и документ не имеет своей силы…»

— Гм… В самом деле, почему не оплатили условие гербовым сбором? — обратился Иван Иннокентиевич к Вихляеву.

— Не знали, Иван Акентич. По темноте деревенской. Но ведь можно сичас наклеить эти марки. Сколько они стоят? Я сичас…

И Вихляев полез в карман за кисетом.

— Можно, конечно, — произнес Иван Иннокентиевич и снова стал перечитывать условие. — С шестидесяти рублей полагается шестьдесят копеек.

— Шестьдесят так шестьдесят, — сказал Вихляев. — Лишь бы все было как следоваит…

Он вынул из кисета большой серебряный рубль и подал его Ивану Иннокентиевичу.

— А Шипилов говорит, что условие теперь надо оплачивать в трехкратном размере, — осмелился я напомнить Ивану Иннокентиевичу правило о гербовом сборе, рассказанное мне Шипиловым.

— Да, да… Действительно, теперь надо платить в трехкратном размере, — поспешно согласился Иван Иннокентиевич. — Так что извольте уплатить один рубль восемьдесят копеек.

— Ну и порядочки придумали. Мужика обирать, — произнес Вихляев с перекошенным лицом и полез в кисет за вторым рублем. — Только теперича, Иван Акентич, чтобы все было в порядке, имело законную силу.

Иван Иннокентиевич взял от Вихляева второй рубль, открыл железный ящик, положил туда деньги, потом извлек из него толстую тетрадь с гербовыми марками, взял из нее марок на один рубль восемьдесят копеек, наклеил их на условие и перечеркнул крест-накрест пером.

— Теперь документ имеет полную законную силу, — сказал он, подавая мне условие. — Зачитаешь его судьям, и решайте дело на основании этого условия.

— А Кириллов говорит, что он нанимался только на полгода, чтобы отработать долг.

— Мало ли что он говорит. Говорить все можно… Вот условие, к которому он руку приложил… Сразу же опроси свидетелей и старосту. Если они подтвердят условие, то кончайте дело в пользу просителя. Из-за каких-то шестнадцати рублей такая возня. Ступай, и не валандайтесь там…

— Неужто заставил заплатить его этот гербовый сбор? — спросил меня судья Потылицын, когда мы с Вихляевым возвратились в судейскую.

Я молча показал условие, на котором виднелись четыре наклеенных и перечеркнутых гербовых марки. Судьи покачали головами и уважительно посмотрели на меня.

— Втройне пришлось заплатить, — зло сказал Вихляев. — Учат, учат нас, дураков, уму-разуму, а все впустую. Ну а теперь решайте, волостной суд, дело как следует. Теперича документ законный…

Дальше нам ничего не оставалось делать, как допрашивать свидетелей со стороны Вихляева — старосту Никифора Соломатова и убейских мужиков — Егора Воротникова и Василия Семенова.

Никифор Соломатов подтвердил, что в бытность его старостой Степан Вихляев действительно нанял Давида Кириллова в работники. Об этом наш убейский писарь составил им по всей форме письменное условие, которое он, Соломатов, как староста, заверил приложением казенной печати в присутствии Егора Воротникова и Василия Семенова.

Егор Воротников и Василий Семенов показали, что они действительно по просьбе Вихляева были свидетелями, когда он, Вихляев, нанимал Кириллова себе в работники. Нанял он его, как они тогда поняли, на год, за шестьдесят рублей. И об этом они тогда заключили между собою условие по всей форме. Во время опроса Соломатова, Воротникова и Семенова Давид Кириллов стоял понуро в стороне со своим сыном. Он, видимо, уж понял, что ему сегодня ничем не оправдаться и что Вихляев непременно засудит его здесь.

А Вихляев, наоборот, чувствовал себя очень гордо, так как видел, что суд теперь почти что в его руках и не посмеет отказать ему в иске к Кириллову.

Наконец Вихляев со своими свидетелями и Кириллов с сыном удалились из судейской, и дедушко Митрей закрыл за ними дверь. И тут мои судьи вдруг обрели дар речи. Они удивлялись тому, как ловко Вихляев обошел с этим условием Кириллова, и не сомневались в том, что Кириллов нанимался к нему только на полгода. Они видели, что Вихляев обошел с этим условием не только Кириллова, но и убейского писаря, и старосту, и своих свидетелей Егора Воротникова и Василия Семенова. Об их сговоре обмануть Кириллова не могло быть и речи, так как они мужики самостоятельные и на такое дело никогда не пойдут. Но Вихляев так ловко обставил это дело, что им тоже некуда податься и они вынуждены подтвердить это условие.

В общем, мои судьи очень жалели Кириллова. При его бедности ему очень трудно будет разделаться с Вихляевым, и тот непременно подденет его на какой-нибудь новый крючок. И в то же время они не могли скрыть своего восхищения Вихляевым.

— Вот голова!

— Не дай бог заводить с таким дело. Обведет, собака, вокруг пальца.

— Ловкач, каких мало. Как ни вертись, а придется присудить ему эти деньги.