Читаем На краю света. Подписаренок полностью

Возьмешь яичко, побежишь к нему и купишь лист чистой белой бумаги. А потом уж на этом листе и рисуешь все, что нравится. Рисовал я много, но получалось у меня все как-то неважно. Лучше всего почему-то выходили генералы с эполетами.


Один раз, когда я был уже в третьем классе, получил я от Павла Константиновича очень интересную книгу какого-то заграничного писателя — «Маленький лорд Фаунтлерой».

В этой книге рассказывалось о том, как один бедный американский мальчик, которого звали Кедрик Эрроль, сделался знатным английским лордом. В книге подробно описывалось, каким богачом стал Кедрик. Он жил в сказочном замке своего дедушка — графа Доринкура — в окружении послушных слуг в богатых ливреях, гулял со своим великолепным догом по прекрасному парку, в котором играли и резвились на лужайках кролики и зайцы и паслись серые большеглазые олени.

Другой мальчик возгордился бы на месте Кедрика, вообразил бы себя надменным наследником нескольких замков, обширных поместий и земельных владений. Но не таков был Кедрик. Сделавшись знатным лордом, он остался прежним хорошим мальчиком, готовым оказать помощь бедным людям. Он нисколько не боялся своего гордого и сердитого дедушки, графа Доринкура, который внушал всем окружающим трепет и страх, и смело ездил верхом по парку на маленькой лошадке-пони в сопровождении слуги.

Мне очень понравилась эта книга. Но не рассказом о смелости и храбрости маленького лорда и не описанием сказочной роскоши и богатства, которыми он был окружен по приезде к своему знатному дедушке. И даже не тем, что он был очень добрым и хорошим мальчиком. Книга произвела на меня неизгладимое впечатление картинками.

С самого начала Кедрик привлекает всех своим внешним видом. Мальчик не только сам красив. Он красиво одет… Одет в чудесную бархатную курточку, в короткие панталоны, в красные чулки и ботинки с пряжками… И везде, где бы он потом ни появлялся, он появлялся в этом удивительном наряде.

В других книгах мне уже приходилось видеть на картинках красиво одетых мальчиков. Но они почему-то сразу забывались. А наряд маленького лорда почему-то не выходил из моей головы. Особенно его бархатная курточка. Она не только делала его красивым, но каким-то непонятным образом выражала его мягкий, тихий нрав и готовность делать бедным людям добро.

Читая книгу про маленького лорда, я все время думал о том, что я тоже хороший и добрый мальчик и готов подать милостыньку каждому бродяжке, так как знаю, что бродяжки несчастные люди. И верхом я умею ездить не хуже маленького лорда, и в храбрости не уступлю ему. Но только никто этого не замечает, потому что я хожу в холщовой рубахе, в холщовых штанах и в сагырах, подвязанных веревочками.

А если бы у меня была бархатная курточка, короткие панталоны, красные чулки и башмаки с медными пряжками, то все сразу же увидели бы, что у меня тоже крепкий, гибкий стан, смелая, гордая поступь, умное выражение, что у меня тоже бойкий, веселый характер, тихий, мягкий нрав и что я тоже хочу помогать бедным людям.

Правда, мне недоставало прелестных золотистых кудрей, ниспадающих на плечи, чтобы совсем походить на маленького лорда. Но я понимал, что тут уж ничего не поделаешь, что от роду я черномаз и на голове у меня жесткие черные волосы.

А потом, я ведь и не собирался походить на меленького лорда… Нет! Я прекрасно понимал, что я никогда не сделаюсь знатным вельможей. Я хотел оставаться самим собой, в своей семье, в нашей деревне. И мне не нужны были короткие панталоны, красные чулки и башмаки с медными пряжками. Зимой в таких панталонах и башмаках у нас сразу обморозишься, а летом в деревне грязно, пыльно, кругом навоз. И за деревню в таком наряде не сунешься. Заедят комары и мошка. Нет! Я не хотел походить на маленького лорда… Я хотел оставаться самим собой, но только мне хотелось быть таким же красивым, как маленький лорд. И для этого недоставало только бархатной курточки. О своей мечте иметь бархатную курточку я поведал Чуне и показал ей книгу о маленьком лорде. Чуня с интересом пересмотрела все картинки и загорелась желанием одеть меня в такую же курточку, как у маленького лорда. Но потом сообразила, что в Кульчеке у нас некому будет ее сшить. Разве Афанасья Плясункова?.. Она шьет хорошо, но такие курточки ей шить не приходилось. Надо поговорить об этом с мамой. Она лучше сообразит, как это сделать.

И вот я раскрываю перед мамой свою книгу, показываю ей все картинки и рассказываю о том, какой был добрый и хороший маленький лорд Фаунтлерой и какую замечательную курточку он носил.

Маме маленький лорд тоже понравился. Еще больше ей понравилась его бархатная курточка. Когда же я завел речь о том, что мне тоже хочется иметь такую, мамонька только развела руками:

Перейти на страницу:

Все книги серии Память

Лед и пепел
Лед и пепел

Имя Валентина Ивановича Аккуратова — заслуженного штурмана СССР, главного штурмана Полярной авиации — хорошо известно в нашей стране. Он автор научных и художественно-документальных книг об Арктике: «История ложных меридианов», «Покоренная Арктика», «Право на риск». Интерес читателей к его книгам не случаен — автор был одним из тех, кто обживал первые арктические станции, совершал перелеты к Северному полюсу, открывал «полюс недоступности» — самый удаленный от суши район Северного Ледовитого океана. В своих воспоминаниях В. И. Аккуратов рассказывает о последнем предвоенном рекорде наших полярных асов — открытии «полюса недоступности» экипажем СССР — Н-169 под командованием И. И. Черевичного, о первом коммерческом полете экипажа через Арктику в США, об участии в боевых операциях летчиков Полярной авиации в годы Великой Отечественной войны.

Валентин Иванович Аккуратов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука