На краю вечности. Книга 2

Дознание ведет не Ви и мне почему-то от этого легче. Арсен старается вести себя мужественно, но отсутствие опыта в подобных ситуаций быстро ломает его. Пыточное орудие, такое же как было в моем случае — пластины с щипами. Он теряется, путается в показаниях, чем еще больше злит дознавателя, и пытку ужесточают. От его крика у меня закладывает уши. Молча смотрю на все это, в бессилии сжав кулаки. Радует меня только одно — Арсен не признается в том, что убил Якуба. То ли доза маленькая, то ли Астрид пошла на хитрость — я не знаю, но он два часа упорно стоит на своем — что выгнал Монро из дома, после того, как тот напал на Дину, а больше знать ничего не знает. И это дает надежду на то, что его отпустят в ближайшее время. Боль пережить проще, чем позор. Справится ли он с этим? Не слетит ли с катушек? Вряд ли у меня когда-либо хватит смелости сказать ему о том, что я видел его унижение. Признается ли он мне, через что сегодня прошел?

Пытка Арсена, как и в большинстве случаев, заканчивается смертью. Я с облегчением вздыхаю. Дознаватель уходит. Охранники переносят тело моего сына в медицинский отсек, Фабрисио семенит следом. Щелкает замок и в комнату входит Астрид. Мне стоит огромных усилий не наброситься на нее.

— Как все прошло? — осведомляется она, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Когда его отпустят?

— Не раньше, чем завтра, — обнимая меня за шею, шепчет на ухо Астрид. — У тебя есть ровно одна ночь, чтобы поговорить с братом и убедить его, что ты на его стороне. Арсен будет моей страховкой. На тот случай, если ты передумаешь. Ну или решишь покаяться перед Америго.

— Я не меняю своих решений.

— Теперь я в этом не сомневаюсь, — Астрид улыбается. Скользит пальцами мне в волосы, целует в губы. — Это нужно закрепить чем-то позитивным, чтобы остались хорошие воспоминания.

— Астрид… — мне так много хочется ей высказать, но на фоне той ненависти, что я к ней испытываю, слова теряются. Рука сама тянется к ее горлу, но она успевает перехватить ее. У нее сильные пальцы, которые она не до конца умеет контролировать.

— Ты ведь не хочешь, чтобы твоя беременная дочь оказалась в тюрьме? — вкрадчиво спрашивает она, прижимая мою ладонь к своей груди. У меня одно желание — схватить законницу за волосы и разбить ее голову о стену. Так, чтобы треснула черепная коробка, забрызгав здесь все кровью. И бить до тех пор, пока кости и мозги не превратятся в месиво. Наверное, мои глаза становятся алыми, потому что на лице Астрид появляется смятенье, а во взгляде — испуг. Она старается не выдать себя, с вызовом улыбается, но ее пальцы, сжимающие мою руку, слабеют.

— Позитивные воспоминания, говоришь? — толкая ее стене, переспрашиваю я, чтобы выиграть время и совладать с собой.

— Ты забываешься, — мгновенно реагирует Астрид и ловко меняется со мной местами. В ее тоне нет ни намека на страх, она уже пересилила его. — Здесь правила задаю я. Или будет как я скажу или тебе опять придется сожалеть.

И у меня нет выбора, как только согласиться.

Дышать, дышать, дышать. Вдыхать так глубоко, чтобы оба легких до отказа наполнились кислородом. Пусть начинается гипервентиляция, кружится голова, а перед глазами танцуют цветные пятна. Жадно втягивать носом холодный воздух, что обжигает слизистую и кажется, что вот-вот пойдет кровь. Сосредоточиться только на этом, пока снова не начнешь ощущать себя. И боль, что тисками сжимает грудную клетку, не уйдет на второй план, уступая место депрессивному безразличию. Не хочется этого признавать, но морально сломлен. Асрид добилась того, чего хотела. Мне теперь не отвертеться от ее приказов и тошно от того, что я оказался чересчур слаб и позволил сломить себя.

Набираю номер Ви и предлагаю ему выпить вина. Тот с удовольствием соглашается. Мы пересекаемся с ним недалеко от тюрьмы, и сев в его машину, отправляемся в Сохо.

— На тебе лица нет, — замечает законник, — что-то случилось?

— Да как сказать, — отвечаю я. Мне трудно сфокусироваться на реальности. Но чем больше я позволю себе переживать сейчас, тем хуже будет потом. Надо собраться.

— Похоже, тебе нужна моя помощь, — заключает Ви, бросая взгляд в зеркало дальнего вида. — Что Астрид Пайпер оказалась горячей штучкой? Сам справиться не можешь?

— Что ты о ней знаешь? — догадываясь, что он заметил слежку, спрашиваю я. — Меня интересует все. Любая, даже не значительная вещь. Слух, сплетня, грязная подробность.