На краю вечности

– Она меня ненавидела, – честно признается Ада. – Считала, что я испорчу жизнь ее внучке. У нее вообще с головой было не в порядке. Мне ее не жаль, но если ты думаешь, что к этому причастна я, то ошибаешься. Я не убивала Елену.

– Почему она так думала? – интересуюсь я.

Ада пожимает плечами.

– Боялась, что я сделаю Айлин девушкой легкого поведения. Научу флиртовать с парнями, посвящу в развратные тайны. По крайней мере, все наши ссоры сводились именно к этому. Хотя никто в сторону ее внучки даже посмотреть не осмеливался. Кому нужна такая уродина? Наверное, это ее и заедало. Переживала, что род продолжить не удастся.

Голос Ады звучит зло и отрывисто. Она сильно обижена на покойную и не пытается скрыть этого.

– Откуда она у тебя? – вертя в руках заколку, спрашиваю я. – Это очень дорогая вещь. Из чистого золота.

– Что? – глаза Ады широко распахиваются от удивления. – Как – из золота? Мне подарила ее Сабина. Я была уверенна, что это какой-то китайский ширпотреб, но носила, чтобы не обидеть ее.

– Дорогой подарок для девушки из бедной семьи, не находишь? – задумчиво произношу я. – Как давно она тебе ее подарила?

– Ну, может быть, пару недель назад, я не помню точно, – отвечает Ада. Плотнее кутается в платок и шлепая босыми ногами идет на кухню. – Будешь вино?

– Не откажусь, – сжимая украшение, которому несколько веков, отвечаю я. Надо будет обойти антикварные магазины, поспрашивать не знакома ли им эта вещичка. Ада достает бутылку вина и два бокала. Разливает по ним темно-красную жидкость. Протягивает мне, и мы молча чокаемся.

– Может, пальто снимешь? – предлагает она, стягивая с себя платок. – Жарко ведь.

Несмотря на то, что в ее взгляде появляется кокетство, за ним по-прежнему прячется холод. Кожей ощущаю неприязнь, которая исходит от нее. Зачем ей это все? Кто она на самом деле?

– Я уже ухожу, – ставя пустой бокал на стол, говорю я. Ада подходит ко мне и ее руки ложатся мне на спину. Приподнимается на цыпочки, легко касается моих губ.

– Уверен? – прижимаясь щекой к моей щеке, тихо спрашивает она.

– Абсолютно, – отвечаю я, отстраняясь от нее.

Она обиженно поджимает губы, но в ее в глазах я читаю облегчение. Что за чертовщина здесь творится? Молча покидаю квартиру учительницы.

Глава 18

Долго брожу по ночному городу. Он пуст, после девяти часов встретить кого-то на улицах Бариново нереально. Для меня, привыкшего, что в больших городах ночь – это яркое время, подобное выглядит странно. Даже поужинать некем. Ловлю себя на мысли, что аппетит в последние дни сильно упал.

Я почти не чувствую голод. Непривычное состояние. Замерзнув, поворачиваю к дому. В окнах кухни замечаю тусклый свет. Время уже за полночь, а кто-то еще не спит. Поднимаюсь на крыльцо и вхожу, старясь сильно не шуметь. Пахнет пирогами и малиновым вареньем.

Раздеваюсь. Проходя мимо, заглядываю на кухню. Там на полу сидит Айлин.

– Опять какие-то проблемы с простынями? – вырывается у меня. Она оборачивается и с улыбкой смотрит на меня.

– Бессонница, – облизывая ложку, поясняет Айлин. – Все вслушиваюсь, нет ли поблизости твоего брата… Глаз не могу сомкнуть. А когда проваливаюсь на минуту в сон, снится он. Страшно мне.

– Расскажи мне, как ты нашла бабушку, – садясь на пол, прошу я. – Может быть, было что-то что бросилось тебе в глаза?

Айлин задумывается. Подпирает рукой подбородок и смотрит в одну точку. Она одета в цветную пижаму, волосы заплетены в две косы. Ногти на ногах покрыты черным блестящим лаком.

– Я вернулась из школы раньше, чем должна была, – говорит Айлин, стараясь не смотреть на меня. – Поднялась температура, пошла кровь из носа…Ничего страшного, со мной такое часто бывает, но это неприятно. Впереди было два скучных урока труда, и я сбежала. Придя, поняла, что забыла дома ключи. Стала звонить в дверь, раз, два… Бабуля не открывала. Я уже решила, что она у соседки, как заметила, что дверь прикрыта не плотно. Толкнула ее, а она лежит в прихожей. Мертвая.

Ей с трудом дается каждое слово, она очень старается не заплакать. Тихо шмыгает носом. Беру ее за руки и сжимаю пальцы в своих.

– Что было потом?

– Я захлопнула дверь и побежала к соседке. Долго не могла ей объяснить, что произошло, только плакала. А потом послышался вой сирен, приехала полиция. Но я ее не вызывала! Не знаю, кто еще мог знать, что бабушку убили, – взволнованно говорит Айлин.

– Из дома ничего не пропало? – спрашиваю я.

– Вроде бы нет… Хотя я так и не смогла найти ее мобильный телефон. Но она была очень рассеянной в последние дни, могла сама где-нибудь оставить, – говорит Айлин. Она прижимает свою ладонь к моей, и наши пальцы сплетаются. Чувствую, как под кожей бежит ее кровь, как бьется на запястье вена.

– Какой Елена была перед смертью? Отличалось ее поведение от обычного? – глядя в глаза девушки, спрашиваю я.