На краю земли

— Да… — сказал дядя Миша. — Боюсь, Катя, что ты ошиблась. Это не ископаемое, а совершенно современное животное, к тому же домашнее. Судя по черепу, это обыкновенный теленок.

Катеринка покраснела:

— Откуда же здесь теленок? Они ведь в деревне…

— Не знаю. Как-нибудь забрел, ну… и сдох. И, должно быть, не очень давно, если до сих пор не выветрился запах.

В кустах послышались возня, рычанье, и на лужайку вылетел Дружок. В зубах у него торчало что-то вроде мохнатой палки. Он трепал ее из стороны в сторону, бросал, с рычаньем отскакивал, потом снова хватал и начинал трепать.

Пашка подбежал и вырвал у него палку. Это был чей-то пегий хвост с пучком черных волос на конце.

— Ой, я знаю! — закричала Катеринка. — Это же тетки Егорьевны телка! Она же недавно пропала, и у нее был такой хвост…

Мы все подтвердили, что хвост у пропавшей Лыски был точно такой.

— Очень может быть, что это и она, — согласился дядя Миша.

— А отчего она сдохла?

— Ее, наверно, задрал медведь, — предположил Генька.

Нам стало не по себе. Что, если он где-нибудь поблизости и вдруг нападет на нас? Ну, будь еще у всех ружья — другое дело, а то на всех одно ружье дяди Миши и то осталось в лагере. Мы сразу притихли и поскучнели, а Пашка вдруг побежал по кругу, и круг становился все шире. Дружок, вывалив на сторону язык, усердно бежал следом. Дядя Миша сразу догадался:

— Молодец, Павел! Только здесь трудно найти — трава…

Но Пашка уже нашел то, что искал. Там, где он остановился, травы не было, и на мелком песке четко отпечатались чьи-то следы.

— Вот, — сказал Пашка, придерживая Дружка, который порывался бежать дальше. — Видите? Это он…

Таинственный след был без пятки, сдвоенный — отпечаток находил на отпечаток — и короткий: всего каких-нибудь десять сантиметров длиной.

От овальных отпечатков пальцев вперед шли длинные, тонкие борозды — след когтей. Несомненно, это были следы зверя, только какого?

Пашка сказал, что медвежий куда больше. Но, может, это след медвежонка, а медведица прошла рядом по траве? Однако дядя Миша сказал, что у медведя и у медвежонка ступня отпечатывается полностью и они не ступают след в след. Это след зверя значительно меньшего, чем медведь. И, хотя все это очень интересно, пора возвращаться в лагерь, где остались без присмотра Звездочка и костер.

Нам очень не хотелось уходить, не выяснив, что это за таинственный зверь ходил возле Катеринкиного «ископаемого» теленка, но пришлось итти.

Вернувшись, мы с Генькой немного повертелись в лагере, потом пошли к Тыже. Генька попробовал было «печь блины», но Тыжа бурлила, и камешки сразу же зарывались во вспененную воду.

— Знаешь, — сказал Геннадий, прислонившись к большому камню, — я вот думаю: хорошо бы так все время…

— Что?

— Путешествовать. Ты что станешь делать, когда вернемся?

— Ну что? Жить, учиться буду. Да ведь и ты тоже?

— Не знаю. Я, должно, опять пойду. Вот сейчас научусь все как надо делать и пойду. Пошли вместе? А?

— Как же мы пойдем? Нас не пустят.

— Сами пойдем! Что мы, маленькие?.. И будем искать. Здорово будет, если мы найдем изумруд! Ну, не такой, как тот, про который дядя Миша говорил, а пусть поменьше… Вот как эта галька.

Он положил на мою ладонь несколько камешков, и мне вдруг показалось, что они вспыхнули ясным зеленым светом. Свет нарастал, переливался, и внезапно в нем ожили, задвигались пароходы и самолеты, караваны верблюдов, сожженные солнцем пустыни, сверкающие льды полюса, тропические заросли и водопады, зеленовато-седые волны штормующего моря и подводная лодка, которой командую я… И так же внезапно видение погасло — все это были только мечты. Я вздохнул и швырнул камни в воду.

— Нет, Генька! Наверно, мы все-таки маленькие. Никуда нас не пустят. И потом, учиться ведь надо! Ну, пойдем мы, а сами ничего не умеем. Вот папанинцы или дядя Миша — они же ученые все. А мы что? Так только, шататься будем.

Генька не успел ничего ответить, потому что на нас налетела Катеринка.

— Чего вы тут прячетесь? — закричала она. — Я уже охрипла кричавши. Ни вас, ни Пашки… Дядя Миша сердится. Он и меня не хотел пускать… Идите скорей!

В лагере грянул выстрел и гулким эхом рассыпался по увалу.

— Во! Слышите? Это он сигнал подает. Бежим скорей!

Мы побежали в лагерь. Дядя Миша действительно сердился:

— Где вы бродите? Где Павел?

Мы не знали. Оказалось, что, хотя Пашка пошел впереди всех, в лагерь он не возвратился, не появлялся и неразлучный с ним Дружок. Заблудиться Пашка не мог — Дружок вывел бы его к лагерю. Значит, с ним что-то случилось. Катеринка предложила итти в разные стороны и искать.

— А потом мне всех вас искать? — еще больше рассердился дядя Миша. — Нет уж, сидите на месте!

Он поднял ружье и опять выстрелил вверх. Горы долго отталкивали гром выстрела, пока он не затерялся и не заглох в зарослях.

Но на него уже отозвался заливистый щенячий лай. Лай становился все громче, и наконец на поляну выбежали Дружок и запыхавшийся Пашка. Он еле стоял на ногах, но был такой счастливый, будто только что слез с самолета.

— Нашел! Нашел! — закричал он еще издали.