На крючке ярости

— Кретин, — совсем разозлился основатель рода, — Мне твои шуточки уже в печенках сидят! Прекрасно знаешь, как я страдал больше тысячи лет, знаешь, что я гонялся не за тем и ненавидел не того, кого должен был!.. Впрочем, ты прав, — Виктор неожиданно остыл, — Не ты проклял мой род, господин Анхель, не ты стал первопричиной моих мук. К тебе я отношусь с подозрением, конечно, но все-таки лучше, чем к твоему дружку. Обидно будет, если он выберется… ты позлорадствовать пришел?

Анхель помолчал, размышляя, как ответить, прикидывая, может ли, имеет ли право довериться человеку, которого обманывал и использовал на протяжении такого долгого времени. Может ли предать лучшего друга, сойдясь с тем, кого он всегда ненавидел… Может ли он говорить открыто с Виктором де Нормондом?

— Как ни странно, нет, — мужчина в раздумье постучал себя пальцем по губам, — Вик… ты знаешь Чеслава если не так хорошо, как я, то, в целом, и не намного хуже. Ты понимаешь, что он восстановит силы и, думаю, как и я, не сомневаешься, что произойдет это довольно скоро. Пойми меня правильно! — ворас сделал несколько резких шагов, останавливаясь перед серьезным собеседником и внимательно глядя на него сверху вниз, — Я не хочу предавать Чеслава! Я счастлив, что он сумел восстановить силы, буду рад, если ему удастся бежать, но… — мужчина осекся и, тяжело вздохнув, опустил взгляд.

Виктор понимающе кивнул.

— Анри?

— Да… — Анхель слабо улыбнулся и мотнул головой, — Анри. Ты знаешь, когда Чес ухитрился затащить его в подвал, Анри ударил его. Дважды. Ударил, не взирая на то, что Чес был скован и не мог ответить…

— И вы боитесь, что ваш друг захочет отомстить ему? — граф, стихийно переходя на уважительную форму обращения, немного склонил голову набок. Собеседник его поморщился — видимо, хорошо Вик знал не только Чеслава, но и «господина Анхеля».

— Именно. А я не хочу, чтобы Анри пострадал — он спас мне жизнь, он мой друг, да в конце концов, он просто хороший парень и не заслуживает такого! Но против Чеслава никому из вас не выстоять, Вик… ты знаешь.

— Мы одолели его единожды, и сможем победить вновь, — Виктор подтянул колено к груди и, обняв его, оперся не него подбородком, — Плохо то, что теперь он может шантажировать нас здоровьем Анри… Вы хотите помочь нам, господин Анхель?

— Нет! — Ан отшатнулся, будто его ударили, — Нет, ты что, с ума… — он осекся и, запустив руку в волосы, на несколько секунд замер, закусывая губу.

Хочет ли он помочь? Нет, ни в коем случае — это бы точно означало предать Чеслава! Но… без его помощи они не сумеют победить рыжего оборотня, а значит, Анри будет грозить смертельная опасность.

— Я не знаю… — он тяжело вздохнул, — Не хочу помогать, но не хочу, чтобы пострадал Анри, и понимаю, что вам не одолеть Чеса! Теперь не одолеть, когда Анри в его власти — ты прав, он будет шантажировать вас его здоровьем и не позволит даже приблизиться. Когда я думаю об этом… знаешь, мне кажется, только Рейнир и знал, как совладать с Чеславом. Знал… но не успел ничего сделать, по глупости доверившись ему.

Виктор покивал, размышляя о чем-то, внимательно изучая собеседника взглядом. Затем вдруг немного подался вперед, опуская ногу на пол и всматриваясь в него еще внимательнее.

— Господин Анхель, — видя, что собеседник тоже задумался, граф окликнул его, — Вы не боитесь, что на сей раз мы можем не заточить Чеслава в темницу, а… убить его?

Анхель вздрогнул, как от удара тока и попытался выдавить из себя неуверенную улыбку.

— Вы… не сможете, — он с трудом усмехнулся и отрицательно покачал головой, — Вик, Чеса убить невозможно. То зелье, что готовил для себя Рейнир, та магия нерушима. Если и был способ одолеть истинно бессмертного когда-то, то о нем знал только давно почивший старый колдун, и никто другой. Он же, думаю, знал и как одолеть магию дыхания… Но теперь это уже не важно, — ворас глубоко вздохнул, заставляя себе успокоиться и перестать нервничать, вновь обретая холодный аристократизм, — Я искренне хочу верить, что Антуан не зря прозван великим мастером, хочу надеяться, что он сумеет помочь внуку. И, пусть даже моя ненависть к этому чертову потомку старого ла Бошера, как и ко всему его роду, никогда не угаснет — преемник его силы должен выжить! Должен, и я не дам ему умереть. Можешь передать это всем, Виктор, — мужчина гордо приподнял подбородок, — Анхель Франциск Мактиере клянется, что не даст своему другу погубить наследника де Нормондов!

* * *

— Слушай, Ричард, я давно хотел тебя спросить… — Людовик выдержал паузу, задумчиво созерцая несколько удивленного дядю, — Ты вообще знаешь, что человечество давно придумало такие штуки… ммм… расчески называются, это чтобы волосы приводить в порядок. Знаешь?

Оборотень, недовольно сморщившись, попытался пригладить взлохмаченную, как обычно, шевелюру.

— Знаю, — огрызнулся он, — Просто мои волосы никакие расчески не берут! И вообще-то, сейчас я причесан.