На крючке ярости

— Ты безмерно тактичен, дорогой племянник. Впрочем, от тебя иного приветствия я и не ждал.

Второй всадник, предпочитая больше не нагружать коня, ловко спешился и, широко улыбнувшись, демонстративно взъерошил короткую шевелюру, разводя затем руки в стороны как для объятий.

— Вот мы, наконец, все и встретились! Осталось подхватить Вика и можно скакать к Рейни… — заметив в числе прочих рыжую шевелюру, мужчина осекся и явственно помрачнел, — О. Вы не одни.

Чеслав, с большим интересом прислушивающийся к беседе, быстро улыбнулся и, шагнув вперед, склонился в весьма изысканном поклоне.

— Выражаю свою радость и свое изумление от лицезрения маркиза ла Бошер в компании опального отпрыска.

Опальный отпрыск, которого рыжий негодяй благополучно смешал с грязью всего парой слов, сморщился, будто куснул лимон, перепутав его с апельсином.

— Не могу ответить тем же, месье, — голос его был не менее кислым, чем вид, — Не имею чести знать вас.

Маркиз Антуан ла Бошер, он же великий мастер Альберт, легко спешившись, остановился за спиной «отпрыска», кладя руку ему на плечо.

— Кажется, перед нами закадычный друг Его светлости маркиза Мактиере, Венсен, — промурлыкал он, по-кошачьи щурясь, — Я имею в виду последнего из оставшихся в живых Мактиере. Не так ли, месье?

Чеслав, при первом заявлении непроизвольно дернувшийся, как от удара плетью, поспешно изобразил смущенное почтение.

— Имею честь считать себя таковым, Ваше сиятельство. Вас, я вижу, можно поздравить с примирением?

Его сиятельство наследный маркиз ла Бошер, ухмыльнувшись, издевательски кивнул, чуть сжимая плечо своего несколько несдержанного во всем, что касалось Мактиере, предка.

— Именно, — хладнокровно отозвался он, — И я очень рад, что нам довелось застать вас на выходе из дома, ибо теперь мы дружно можем отправиться к известной нам особе. Я имею в виду графа Виктора.

Рыжий, не находя в себе сил молчать, вежливо кашлянул и с нескрываемым интересом склонил голову набок.

— А позволено ли мне будет узнать, какие узы связывают вас, месье, с Его сиятельством графом де Нормонд, а также с моим братом — баронетом Ламбертом и, конечно, с этими молодыми людьми?

Роман, один из упомянутых молодых людей, пренебрежительно отмахнулся и фыркнул.

— Охота тебе влезать в наши перипетии, рыжик! Если начнем объяснять — у тебя голова лопнет.

— Я это могу гарантировать, — ядовито вставил Луи и демонстративно размял руки. Наткнулся на серьезный взгляд того из дядюшек, что был его наставником и, поморщившись, сделал вид, что это сказал не он.

Татьяна, видя, что светская болтовня неизвестно о чем затягивается, недовольно взмахнула рукой.

— Эй! Может, мы прекратим эту во всех отношениях приятную беседу, да отправимся к Вику? Что-то мне подсказывает, что граф без нас скучает.

Рене, всецело поддерживая девушку, усмехнулся, согласно опуская подбородок.

— Мы поедем в карете, — негромко вымолвил он, обращаясь к двум новым участникам похода, — Ну, а вы, друзья, верхом за нами следом. Вперед!

* * *

Ехать в карете Татьяне прежде не доводилось (не считая путешествия в восемнадцатый век, где большую часть дороги она проспала) и, признаться, она бы спокойно прожила дальше без этого удовольствия. В сравнении с машиной транспорт был до чрезвычайности неудобным — тряским, шатким и скрипучим, что для кареты баронета казалось неправильным и почти неприличным. Впрочем, сам Ренард легко объяснил это тем, что в шестом веке в принципе не слишком хорошо умели делать подобные повозки, что в будущем все это было исправлено, и добавил, что привередничать неприлично для девушки.

Девушка демонстративно обиделась и, заявив, что ее укачивает, умолкла.

Оба ее шурина поездкой, по-видимому, были вполне удовлетворены, на протяжении пути оживленно обсуждали их будущую беседу с Рейниром, и строили предположения, как Винс будет объяснять учителю, кто он такой и почему так много знает.

— Рейнир еще, чего доброго, его на поединок вызовет — силушку богатырскую проверить, — хихикнул Людовик и, небрежно смахнув с глаз вьющуюся челку, вежливо добавил, — Может быть, нам надо будет встать на его защиту?

— Нам бы еще Виктора с собой захватить, — хмыкнул баронет, переводя взгляд с одного из племянников на другого, — Я думаю, если я, Винсент, и Вик будем повторять старику одно и то же, он проникнется. Да еще Альберт подскажет… О, мы уже подъехали.

Роман, не успевший саркастически пройтись насчет свидетельства Виктора, чуть поморщился и, предпочитая комментировать жилище последнего, высунулся из окна кареты. Брови виконта тотчас же поползли вверх; он длинно присвистнул.

— Вот это да… А что, у Вика всегда столько вооруженной охраны вокруг хибарки стояло?

Рене, искренне изумленный вопросом племянника, сам немного подался вперед, выглядывая в окно. Лицо его залило откровенное недоумение.

— Да нет… У Виктора, насколько я помню, дом никогда не был охраняем. Хм, — мужчина внезапно помрачнел, — Не сочтите меня параноиком, но, быть может, наш рыжий спутник знает об этом чуть больше?