На крючке ярости

Племянники Ренарда быстро переглянулись между собой и обменялись насмешливо-загадочными улыбками. С их точки зрения, защищаться следовало бы как раз от благородного помощника.

* * *

Анри стоял посреди гостиной — той самой, что помнил еще с детства, той самой, где когда-то возвратил к жизни Анхеля, — и мрачно смотрел на сидящего в кресле рыжего человека. На губах последнего цвела приятная, довольная улыбка сытого кота; желтые глаза были прищурены и изучали юношу с цепким вниманием удава, приглядывающегося к кролику.

— Присаживайся.

Прошло уже несколько минут, и рыжий, наконец, решил подать голос. Молодой человек раздраженно мотнул головой — садиться ему не хотелось.

— Пытаешься изобразить жалкое подобие доброй беседы? — он скривился от презрения, — Но ты мне не друг, Чеслав, и никогда им не будешь!

— Вот как? — оборотень, по-видимому, этим заявлением оказался удивлен, — Странно. А я-то думал, что друг моего друга — мой друг. Разве не дружны мы оба с Аном? Он — ниточка, связующая нас, Анри, и именно благодаря этой ниточке ты сейчас спокойно стоишь предо мною, тогда как отец твой скован по рукам и ногам в моей темнице.

Парень побледнел, ощущая, как сердце его переполняет горячий гнев. Руки задрожали — хотелось вцепиться в горло проклятому ублюдку, хотелось задушить его, убить, уничтожить, чтобы наконец избавить и себя, и свою семью от мерзкого рока!.. Он шагнул вперед.

Чеслав с любопытством склонил голову набок, всматриваясь в дерзкого юнца.

— И ты думаешь, что справишься со мной, мальчик? — мягко поинтересовался он, любуясь гневным пламенем в серых глазах собеседника, — Думаешь, сумеешь выстоять в битве один на один, сможешь победить меня так же легко, как сумел одолеть магию дыхания?

Анри замер, изумленно приоткрывая рот. Он был уверен, был на сто процентов убежден, что Чеслав не мог, не должен был знать о его маленькой победе, он не сомневался в этом! И вдруг… Но как, как, откуда???

— Ты знаешь?.. — голос неожиданно сел. Парень мотнул головой, силясь скрыть охватившее его беспокойство, смешанное почти со страхом.

Оборотень, от которого эта жалкая попытка ничуть не укрылась, запрокинул голову, и негромко, бархатисто рассмеялся, затем делая какое-то очень изящное, плавное движение рукой.

Под колени юноше ударил стул, и он с размаху упал на него. Хотел, было, вскочить, но оказался остановлен властным жестом собеседника.

— Довольно игр, Анри, — голос рыжего ощутимо похолодел, и даже в согретой пламенем камина комнате как будто стало зябко, — Одно твое неловкое движение, одно твое глупое слово может стоит жизни человеку, который подарил жизнь тебе, подумай об этом. Ты здесь потому, что я надеялся поговорить, но говорить я хочу не с гневливым мальчишкой, а со взрослым человеком. С магом, равным себе… — здесь желтые глаза чуть сверкнули, и Анри ощутил, как по коже пробежало маленькое стадо мурашек.

Равным себе… неужели Чеслав, всегда слывший едва ли не сильнейшим магом в мире, полагает, что он действительно равен ему? И как относиться к этому — как к комплименту или как к угрозе?

Молодой человек немного выпрямился, устраиваясь на стуле поудобнее и неимоверным усилием воли взял себя в руки.

— Предположим, — холодно бросил он, — Предположим, что я верю тебе. Что ты хочешь сказать? Быть может, расскажешь, где черпаешь силу?

— А разве это тайна? — Чеслав изумился на сей раз совершенно искренне и, пару раз моргнув, расслабленно откинул голову назад, прижимаясь затылком к спинке кресла, — О, Анри-Анри, глупый маленький мальчик… Тебе ведь уже должны были рассказать, что холм в свое время был нужен мне, а не Рейниру, что проклял твой род именно я, а не этот глупый старик. Увы, холм я так и не получил, его занял твой мерзкий предок, этот безмозглый Виктор, которого я какое-то время считал достойным слугой. Но я всегда был изворотлив, друг мой, всегда… И, не получив место силы, я поселился неподалеку от него, в этом поместье, — он развел руки широко в стороны, — В родовом имении моего друга, маркиза Мактиере. Здесь я получаю не так много силы, как хотел бы, увы, но пока что мне довольно и этого. Теперь, когда цепи не сковывают меня, а Нейдр далеко… Да, к слову, — он широко улыбнулся, — Та стена, что твои родные выстроили в подвале, дабы не позволить мне вдруг бежать в поместье, вне всякого сомнения, отличная задумка. Она нерушима, она крепка, и теперь, чтобы добраться до несчастного графа, им придется пройти через меня, а это будет непросто… — улыбка стала жестокой, — Очень непросто…

— Ты привел меня сюда, чтобы вести досужие разговоры?! — вновь вспылил задетый за живое Анри, — Чего ты хочешь от меня, от отца, зачем мы тебе?! И, черт побери, где ты взял пиратов?! Это головорезы Чарли, я не сомневаюсь, и я знаю, что капитан вновь занял свой корабль, но… но…