На крючке ярости

Его визитер, развалившийся в кресле за спиной графа в весьма привольной позе, упершийся ботинком в край небольшого сервировочного столика перед собой, действительно не преминул дать ответ.

— Безусловно, — он тонко улыбнулся и, закинув руку за голову, зажмурился от предвкушения, — Они не смогут удержаться от желания повидать тебя, Вик. Им нужны твои деньги, нужна твоя власть, титул… Им нужна твоя смерть, граф, и они принесут ее тебе на кончике шпаги.

— Мне кажется, я где-то слышал подобные слова, — Виктор поморщился и потер переносицу. Слова действительно казались ему знакомыми, но откуда — вспомнить он не мог.

Его гость на мгновение закусил губу. Да, следовало быть аккуратнее в выражениях, не стоило так уж откровенно цитировать своего старого друга — Вик всегда был довольно наблюдателен, да и памятью обделен никогда не был, а неожиданные ассоциации могли испортить все дело, загубив его на корню.

Отнекиваться или лгать он, тем не менее, не стал.

— Так говорил Чеслав в бытность свою пиратом, — голос его звучал лениво и равнодушно: чувствовалось, что словам своим особого значения гость не придает, — Возможно, ты слышал это от него, возможно, я бессознательно повторял за ним прежде. Это неважно, Вик, — мужчина неожиданно опустил ногу и, подавшись вперед, выглянул из-за спинки кресла, — Не время углубляться в незначительное — тебя ожидает бой. Ты сделал то, что я сказал?

Виктор уныло кивнул. Верить он, конечно, своему доброжелателю верил, но когда думал о возможных последствиях, откровенно мрачнел.

— Да, господин Анхель. Стража усилена, дом оцеплен со всех сторон, я нашел достаточно людей для этого. Стоило им услышать, что на меня, возможно, готовится покушение, как многие сами выказали желание помочь.

— Прекрасно, — господин Анхель вновь откинулся на спинку кресла и, упершись ботинком в столешницу, сложил пальцы домиком, едва заметно улыбаясь, — Просто прекрасно… Не волнуйся, друг мой, мы справимся с этими мерзавцами. Ты знаешь — я на твоей стороне, я готов помочь тебе. А силой я не обделен.

Виктор помрачнел еще больше и, потеребив занавеску на окне, осторожно оглянулся через плечо.

— Вы, конечно, извините, господин Анхель… но я до сих пор до конца не уверен, что те люди, что, как вы говорите, явятся убивать меня, приняв облик моих…

— Они не будут принимать ничей облик, — из-за спинки кресла взметнулась бледная рука с укоризненно воздетым перстом, — Тебе будет казаться, что ты видишь своих родных и друзей, но это будут другие люди. Их истинный облик сумею различить только я и, конечно, Виктор, конечно, если я увижу, что это действительно твои родные — я скажу тебе.

— Спасибо, — Вик тяжело вздохнул, вновь поворачиваясь к окну, — Когда они придут? Я стою здесь с самого утра, но пока видел лишь несколько прохожих. Я, было, начал их подозревать, но они прошли мимо, не взглянув на дом… Господин Анхель, — мужчина вновь обернулся, на сей раз всем корпусом, — Я, конечно, очень рад и очень благодарен вам, что вы вновь помогаете мне, что вы опять на моей стороне… Но, скажите, есть ли способ мне спасти не только свою жизнь, но и жизни моих детей? Я не хочу вновь переживать то, что пережил тогда…

Анхель пренебрежительно махнул все еще воздетой рукой.

— Конечно-конечно, Вик, мы все решим, не волнуйся. Только сначала следует разобраться с этими мерзавцами, что идут по твою душу, а уже потом… Давай будем решать проблемы по мере их поступления, идет?

Виктор де Нормонд на мгновение сжал губы, но, повинуясь суровой неизбежности, безрадостно кивнул.

— Как скажете.

После чего он вновь повернулся к окну и, одной рукой теребя занавеску, другую опять опустил на эфес шпаги.

…Роман, первым заметивший близящихся всадников, длинно присвистнул и остановившись сам, жестом остановил своих спутников.

— Я что, один такой зрячий? — фыркнул он и, картинно вытянув руку, представил, — Месье Кот скачет к нам во весь опор, причем не один, а вместе с каким-то мужиком. Интересно, где это он приятеля нашел?

— Интересно, им вдвоем на лошади не тесно? — в тон брату вставил Луи, окидывая насмешливым взглядом перегруженного двумя всадниками коня, — Лицо, кстати, у дяденьки знакомое…

Татьяна, тоже всматривающаяся в лица близящихся союзников, и как раз при последних словах Людовика сполна разглядевшая первого из них, изумленно распахнула глаза.

— Э… папа?.. — неуверенно пробормотала она и, глянув на безмолвного Ренарда, окинула его долгим, подозрительным взглядом, — Как-то странно это. Все в этом времени помолодели, а папа как будто постарел…

— Это наказание за его прегрешения! — замогильным голосом взвыл Роман и, пользуясь тем, что всадники как раз оказались на достаточном расстоянии, чтобы услышать его слова, заорал, — Дядя, ты отлично выглядишь! Вот уж точно — краше в гроб кладут!

Первый всадник, от неожиданности дернувший поводья, из-за чего конь споткнулся, нахмурился и, изящно притормозив неподалеку, покачал головой. Его спутник, от этой резкости едва не упавший, шатнувшись, вцепился ему в пояс.