На крючке (СИ)

Убирать за другими уже давно вошло в обязанности Итачи. Он не удивлялся, не возмущался, просто делал. По-своему, но делал. Нельзя оставлять за собой нерешённых дел. Все те, кто спокойно отмахивается от них, не заслуживали даже мимолётного взгляда.

Помнится, родные и за Итачи как-то раз «убрали». Больно было, одиноко до беззвучного вопля. Он до сих пор забыть не мог золотистого каскада до плеч с чёрным мелированием. Женщина, которую Итачи любил. Сначала относился легко, думал, увлёкся, а чувство настоящим оказалось. Она почти не меняла причёски, берегла имидж: этакая свободолюбивая студентка… вечная студентка, хотя ей было уже за двадцать пять. Она не завивала локонов, не укладывала причёску в парикмахерской и выглядела удивительно по-домашнему. Она одним непринуждённым жестом могла запустить пятерню в волосы, когда испытывала досаду, и растрепать их.

И Итачи не мог забыть её глаз. Таких же живых, как и всё в ней было. Они подчёркивали её мимику. Глаза жили своей жизнью, становясь то светло-серыми, то тёмно-синими, когда на них падала тень от ресниц. И всегда подчёркивающие их стрелки чёрным карандашом.

Итачи просто любовался ей и не сразу поверил, что любознательность завела её на опасную зону. Семья Учиха не афишировала рода своей деятельности, а она заинтересовалась. Итачи только звонок от отца получил, предупредил. Итачи ринулся на поиски и узнал слишком поздно, что кое-кому с самого начала не нравилось её любопытство. И распоряжение-то отдали скупое: «Сделайте с ней что-нибудь» и пренебрежительный взмах рукой, словно от комара, который вьётся возле уха. Сказал и забыл.

Итачи не простил, долго искал истоки. «Что-нибудь» – это не обязательно смерть. Похоже, некоторые стали забывать об этом. Финал… Смерть – только финал. Многократно изнасилованная, с вырезанным языком, чтобы не могла швыряться проклятиями, изрезанная с головы до ног и с пулей промеж глаз. Итачи только раз её увидел такой. И отвернулся. Не от равнодушия, а от окрепшего чувства возмездия.

Он не суетился и копать под своих не стал. Даже того равнодушного дельца не коснулся: им ещё работать и работать вместе, пока Итачи не укрепит своё положение достаточно для полной свободы решений. Личное нельзя путать с работой. Этому учили с детства все школы, включая близкое окружение. Хотя отец никогда не просил Итачи вмешиваться в семейный бизнес, Итачи заинтересовался, втянулся и почувствовал вкус к настоящей игре.

Он тоже отдал распоряжение, когда нашёл исполнителей. «Сделайте с ними что-нибудь», – и отмахнулся. Око за око. И никогда больше не вспомнил о них. А свою музу оставил в сердце. Уже не такую яркую, всего лишь подобие, как фотография в рамочке.

Машина остановилась возле подъезда. Итачи был уверен, что адрес не перепутали. А если так, то что Саске тут делает? Местечко – страшно присесть, чтобы штаны не испачкать. Тихо, словно все вымерли. Склеп в виде жилого квартала. Может, поэтому Саске и завис здесь, чтобы отвлечься от шума, преследующего его всё время. Не умеет ещё ставить других на место, терпит их выкрутасы. Ничего, научится… все учатся.

- Учиха-сан, – тихонько окликнул его водитель.

Исполнительный, боится, что босс важный момент пропустит. Как можно пропустить, видя за окном эту унылую картину. Итачи не ответил, набрал номер, с которого звонил Саске и, не дожидаясь ответа, сказал:

- Спускайся, я уже здесь.

- Не могу, – ответил Саске, – я тут задолжал кое-что.

- Ну так разберись и поехали.

- Не пройдёт.

- Что, сильно насели? – Итачи мог бы усмехнуться, если бы пребывал в приподнятом настроении. Обычное, ничем не отличающееся от того, что было вчера, и позавчера, и неделю назад…

- Не в том дело, – Саске заговорил тише.

- Саске? – Итачи насторожился. Плохой знак, если начинает скрываться. Итачи начал думать в другом ключе. Возможно, придётся выйти из машины и посмотреть, кому и что задолжал Саске.

- Ты его увидеть должен…

И разговору конец. Итачи почувствовал вновь опускающуюся на плечи усталость, глаза прикрыл на несколько секунд.

- Хорошо, – выдохнул он.

Саске загорелся очередной навязчивой идеей. Много ли людей он пытался показать старшему брату из новых знакомых? Считай, ни одного. На всех находились отмашки вроде «просто знакомый» – и небрежный взмах рукой. Тот самый скучный взмах, показывающий незначительность события.

Итачи покинул салон, поднял голову, пытался рассмотреть лицо в окне. Напрасно. Никто не выглядывал на улицу, никого не интересовал скучный дворик, никто не замечал одинокого человека, стоящего спиной к машине.