На круги своя

Их «принято» я уже не услышала, успев покинуть командный до того, как они осознали, к кому именно я собиралась заглянуть в гости.

Оставалось понять, зачем же это нужно было мне.

Глава 7

— Ты сегодня тревожен. — Мики нежно провела ладонью по обнаженному плечу Индарса.

Император на непритязательную ласку женщины ответил грустной улыбкой:

— Прости… Заботы. — Перехватил ее руку, коснулся губами запястья. — Только с тобой и отдыхаю.

Не часто он позволял себе слабость, если не сказать — никогда, но вот именно сейчас хотелось не столько сочувствия, сколько понимания.

Он устал. Сердцем… телом. Устал от внутреннего одиночества, от борьбы с самим собой, от мыслей о потерях, которыми был устлан его жизненный путь, от самой жизни, которая давала надежду лишь для того, чтобы тут же ее отнять.

— Рокос беспокоится о тебе…

Индарс приподнялся на локте, нахмурившись, посмотрел на мать своего внебрачного сына.

— Это он тебе сказал?

Другая бы на ее месте уже испугалась, Микари же спокойно встретила тяжелый взгляд настоящего… бывшего возлюбленного.

— Ты же знаешь, он не скажет. Но я — чувствую. Он замкнулся в себе. Причина может быть только одна. Ты!

— Так уж и только я? — Индарс вздохнул, вроде как с облегчением. — Может, любовь.

— Его любовь живет через два дома от нас, — откинувшись на подушку, отозвалась Мики. — Ее родители не против, так что все опять зависит лишь от тебя.

— И когда ты собиралась мне сказать? — В его голосе вновь проявились нотки недовольства. Взрослый сын — большая ответственность. В нем продолжение рода. Будущее…

— А я и не собиралась, — хохотнула Микари. Повернула голову к Индарсу, дождалась, когда тот взобьет подушку, облокотившись на нее. — Ты опять забыл, что главный в семье — он. Рокос твои решения не оспаривает.

— Только делает по-своему, — неожиданно легко улыбнулся Индарс, вспомнив, как буквально пару дней тому назад вел с сыном молчаливый спор.

Он засиделся допоздна. Не столько работал, сколько смотрел на чистый лист бумаги, на котором должны были появиться слова его будущей речи. Писать тексты выступлений он помощникам не то, что не доверял — считал, что те должны быть «своими», идти от души, а иначе кто же в них поверит.

На этот раз поведать свои замыслы невинной белизне никак не удавалось. В голове — пустота, на сердце — тяжесть, на губах ее имя.

Таши… Натальей он ее никогда не называл.

Появление сына в кабинете не ощутил — у того были хорошие учителя, да и талантом природа не обделила, дав все, чтобы стать лучшим и среди лучших. Отослал дежурившего верного, замер напротив стола, практически полностью скрытый сбившимися к стенам сумраком искажающих полей.

Сколько Рокос стоял так, Индарс не знал, просто в какой-то момент поднял взгляд, встретившись с укоризненным его. Так они и смотрели друг на друга, пока он — император стархов, не сдался, резко поднявшись с кресла.

Тишины сын не нарушил и пока сопровождал до спальни.

Услышал Индарс голос сына, уже засыпая — для этого оказалось достаточно лишь лечь. Тихий шепот: «Пусть в снах твоих будет покой и сбываются мечты».

Слова, которые когда-то, очень давно, произносил отец, не забывая зайти в комнату, даже когда был очень занят.

Слова, которые он произносил своим детям. Всем, но не ему…

Пожелания Рокоса сбылись: она пришла этой ночью и оставалась с ним до утра. Сидела у окна, смотрела на подсвеченный крошечными светильниками парк, грустно вздыхала, иногда вытирая одинокую слезу… Его наваждение — Таши…

— Он — мужчина, — не скрывая гордости произнесла Мики. Потянулась, на миг замерев струной под тонким одеялом. Заметив, как сбилось дыхание, когда его взгляд тронул обнажившуюся грудь, улыбнулась. — Ты ведь не торопишься?

— Тороплюсь, — хрипло отозвался Индарс, с иронией признаваясь самому себе, что этот бой между мечтой и реальностью, вновь выиграла реальность, — но не настолько, чтобы покинуть тебя немедленно.

Час спустя, выходя из дома доше, Индарс поднял взгляд на окно спальни, у которого, накинув на плечи тонкую шаль, стояла Микари. Провожая…

Не в первый раз, но почему-то именно в этот прощание было особо тягостным. Словно… навсегда.

— Отец… — Рокос вышел следом. Индарс никогда не приходил в этот дом в его отсутствие, оберегая репутацию Мики. Мало ли с кем и какие дела могут быть у торговца, которым считали его сына. — Мама тебе сказала…

Странная фраза. Странный мир, замерший вокруг двух мужчин… Странные птицы, беззвучно взмывшие к небу, застывший воздух, которым так трудно было дышать…

— О том, что ты хочешь завести семью? — попытался спасти ситуацию Индарс, прекрасно осознавая, что это уже невозможно.

— Нет, — качнул головой Рокос, не давая спуститься на следующую ступень. — О том, что ей нужна свобода!

— Свобода? — переспросил Индарс, уже зная, но, все еще надеясь, что ошибается. — Она всегда была свободна. В выборе, в поступках.