На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого

– Я все правильно понял, – покачал головой собеседник. – Сразу почувствовал плотный клубок тревоги, стоило вам войти.

– Вы же меня знаете, – потянулась к блинчикам. Надо поесть, даже если есть совсем не хочется. – Глупая плаксивая и впечатлительная девчонка. Стоит ли обращать внимание, тревожиться?

– Не наговаривайте на себя, – Эллан подал вазочку с вареньем. – Я знаю другую женщину. Переволновались, случается. Массаж сделать?

Тарелка с блинчиками замерла в воздухе.

Какой еще массаж?

– Не всегда нужно пить травы, Дария, вы как целитель знаете, – подтвердил худшие опасения Эллан и, выждав эффектную паузу, нарочито серьезно заверил: – Это совершенно не больно и абсолютно прилично.

Странно, последнее меня совершенно не волновало. Судя по развитию… ммм… смелости учителя, самое время перейти к более решительным действиям. В конце концов, Эллан мне симпатичен, и пусть я не собиралась делить с ним постель, интересовалась лишь теоретически, не отказала бы. Хотя бы из любопытства и лечебных целей. При болезни нервов близость с мужчиной полезна. Разумеется, при условии, что Эллан не перешел грань и не испортил бы наши отношения.

Только вот думала я совсем о другом, когда вздрогнула при слове «массаж». Не о близости, а подчинении. Именно его я опасалась в свете новых фактов. Эллан, безусловно, сдержанный и вежливый, по-своему чуткий, не как боевые маги, но он все равно темный. Надавив на определенные точки, можно вызвать болевой синдром, изменить кровоток и кучу других вещей. Подобные знания, к счастью, доступны избранным, но, может, Чувствующие как раз из них? После вчерашнего поведения и намеков на истинную силу лорд Марон виделся в ином свете. Может, ничего плохого он бы не совершил, всего лишь провел очередной опыт, только вот страшно проверять.

– Дария?

Голубые глаза силились заглянуть в мои, проникнуть в глубины души. Тяжелый взгляд обжигал. Разумеется, Эллан считал эмоции, и они ему не понравились. Он изменил позу, напрягся, готовый в любой момент подняться. Рука легла на стул – для отталкивания. Как тут не запаниковать? Иначе зачем он так смотрит – как Геральт. Тот, чужой Геральт, чьи планы я разрушила.

– Вы? Меня? Боитесь? – лорд задал вопрос именно так, паузой отделяя каждое слово.

В голосе сквозило изумление, словно я совершила некую невообразимую вещь. Глаза широко распахнулись. В них не осталось раздражения, властности, только безграничное недоумение.

– Действительно боитесь? – не веря, переспросил Эллан.

Смущенно кивнула: учителю лгать не хотелось и в свою очередь поинтересовалась:

– А вы что подумали, когда злились?

– Я? Злился? – Градус удивления взлетел до небес. – Когда?

– Только что.

Эллан застонал и, запрокинув голову, провел ладонями по лицу.

– Почему вы боитесь? Злиться я могу только на себя: за неосторожность. Вы спутали чувства.

– Но я видела, – настаивала на своем.

– Замкнутость и злоба – разные вещи. Я ощущал отторжение и пытался понять… Так почему?

– Потому что вы темный и заседаете в Совете, делаете странные вещи. Потому что Геральт тоже начинал с… – закашлявшись, не договорила.

Страхи выплыли наружу. Оказывается, я боялась поверить! Не в темном дело – в недавней боли.

Эллан ждал. Хорошо, пусть.

Набрала в грудь больше воздуха и произнесла сокровенное:

– Потому что меня предали.

Вот так улыбались, массировали пальчики, шептали нежные слова, обещали вместе и навсегда – а потом сосуд, подстилка, пошла прочь! Светлая для темного мага – забава, игрушка. Нет, лучше иллюзия и образ прежнего лорда Марона. Если и он расчетливая сволочь, в Веосе не останется человека, которому я бы могла верить. Конец в таком случае закономерен: жизнь медленно, угасая, капля за каплей утекает из тела.

Эллан понимающе кивнул и поджал губы. Пальцы сдавили серебряную ложечку и положили обратно на блюдце.

– Понимаю, – глухо ответил он, избегая смотреть в глаза. Губы шевельнулись, активируя некое заклинание. Как оказалось – тишины: лорд не желал делиться со слугами постыдными откровениями. – Положим, – Эллан оперся руками о стол, – я тоже хорошо знаком с предательством, однако это не мешало поверить вам.

Теперь я ничего не понимаю. Совсем не понимаю. Разве наши случаи соизмеримы?

– Смотря, в какой плоскости сравнивать, суть поступка та же. Не вы ли сами столь рьяно выпытывали у меня подробности в гостиной? – Губы лорда передернула кривая усмешка. – С чисто женским умением оставаться невинной желали крови.

– Да, но речь не о любви. Понимаю, не стоило, только… Простите, – уж как есть, – но откуда мне знать ваши мысли? Вдруг очередной гипноз, блок?