На круги своя. Часть 2. Сбросить маски

Завернулась в плед, но теплее не стало, наоборот, меня била дрожь. Разбуженная совесть грызла сворой голодных собак.

Как я могла?! Мечтать о близости с Элланом, сетовать на то, что он не закончил, вообще разговаривать с ним. Он меня опоил, околдовал? Нет, я сама ступила на скользкую дорожку порока. Видимо, сказывалась жизнь в Веосе, где измена со стороны женщины не считалась чем-то предосудительным, только вот меня от подобной морали коробило.

– Позвольте завтра справиться о вашем здоровье, леди, – некромант галантно поклонился и театрально вскинул руки. – О нет, не провожайте, не будите слуг! – отреагировал он на мой порыв подняться. – Лорд Марон дал временное разрешение на порталы.

Не успела и слова сказать, как Соланж растворился в ночи, только легкий аромат вербены витал в воздухе. Если прежде он раздражал, теперь казался едва ли не самым приятным запахом в мире.

Тело эгоистично напомнило о крепких мужских руках и настойчивых поцелуях. Грудь мгновенно набухла и заныла. Она жаждала продолжения ласки, как и нечто горячее внутри, подталкивавшее к Соланжу, нашептывавшее раствориться в его запахе и не сопротивляться страсти.

Закусила губу. Кровь отрезвила.

Вот так, Дария, немного холодной воды, чтобы умерила разыгравшееся желание, и вперед, к Эллану. Все равно не усну, не взглянув, как он. Если говорил с Соланжем, то лучше, в сознании.

Соланж…

Память услужливо воскресила недавние ощущения.

Великая Мать, как же мне надоело разрываться между камином и пожаром, двумя мужчинами, которые привлекали каждый по-своему! Говорила с Соланжем и думала об Эллане. Спешила к лорду и вспоминала некроманта.

Впервые призналась: да, я хочу ощутить твердость естества Соланжа, познать, каково это – изгибаться под могучим телом, а потом скользнуть в тепло и нежность Эллана, отдаться умелым рукам музыканта. Но разве можно желать обоих?

Потерла виски, силясь понять, что со мной происходит.

Если любишь одного, чувства к другому – мимолетная похоть. Только вот Соланж нашел отклик в теле с самого начала, с той самой гостиницы, в которой услышала низкий мужской голос. Я подмечала малейшие оттенки глаз некроманта, научилась различать чужие эмоции. Боялась прикосновений и замирала от блаженства в танце. Соланж Альдейн – самый лучший партнер, не считая его величества, разумеется. Король всегда лучше всех.

Сегодняшняя ночь, когда нежная кожа соприкасалась с пряжкой ремня некроманта… Холодная, грубая, она вызывала те же острые чувства, как некогда кожаные трусики в доме Геральта. Только теперь дело не в анатомической хитрости, а в мужчине, обострявшем чувства.

Однако Соланж прав, после близости все бы закончилось.

Мысли метнулись к Эллану, моему бедному лорду. Я не могла от него отказаться. Стоило Эллану выпустить на волю чувства, как мои устремились ответным потоком. Пусть от горьковатого запаха не ныл низ живота, зато в объятиях любимого я забывала собственное имя.

А теперь горькая пилюля.

Соланж прав, кровь Эллана на мне. Знала, ему заочно вынесли сметный приговор – и потащила неизвестно куда, одного, без охраны. О чем я думала и, главное, чем? О себе и только о себе.

Повидалась с матушкой, довольна? Дух дороже чужой жизни, верно? Ради возможности пять минут порыдать над видениями прошлого можно заставить любимого человека сражаться с десятками лангов. Эгоистка!

Накинула халат и скользнула за дверь.

Тело продолжало вести себя странно, наплевав на укоры совести. Убедившись, что никто не видит, воровато задрала рубашку и попыталась утолить разбуженный жар. Увы, пальцы Эллана намного ловчее моих.

Постаралась представить вместо своей мужскую ладонь. Вот она подбирается ближе, еще ближе и, наконец, берет в плен.

Фантазии помогли. Тело отзывалось на каждое движение сладостной судорогой, но с мужчиной, увы, не сравнится. Небеса не спустились на землю, я лишь утолила голод, вернула ясность мысли.

Никогда бы не подумала, что полюблю физическую близость. Теперь мне каждый день хотелось заниматься любовью, но пока Эллан не выздоровеет, придется обождать или идти к Соланжу. Он с радостью познакомит с предметом навязчивых дум, только вот после не отпустит.

Одернула рубашку и вернулась помыть руки.

Щеки горели румянцем стыда.

Навсейка, как есть, навсейка! Убийца, прелюбодейка. А, к демонам! Пошли им на ужин запреты лангов! Не собираюсь превращать наслаждение в грех.

Наскоро причесалась и вторично вышла в коридор. Теперь я бежала; полы халата крыльями развевались за спиной. Недавнее наваждение забылось, остался лишь Эллан, и сердце обгоняло ноги, стремясь воссоединиться с тем, чья кровь умеррской ночью падала на лицо.

Таков ужас на вкус – кошмар наяву, в котором теряешь любимого. Щемящее сердце, мир, сконцентрировавшийся в одной точке, и сила, взрывающая изнутри, чтобы вырвать из когтей смерти.

Гончие бы позавидовали моему чутью. Спальню Эллана отыскала с первого раза. Потянулась к двери и… отдернула руку, спрятав лицо в ладонях.