На круги своя. Часть 2. Сбросить маски

Обещала объявить о столь важном событии перед спектаклем, пусть даже оно грозило обернуться вечером одиночества. Эллан собирался уязвить Соланжа и наверняка преуспеет.

– Но если нельзя мне, тебе ничего не мешает расслабиться, – неожиданно предложил лорд. – Пальцы зажили, язык цел, поэтому снимай панталоны и иди сюда. Хоть один из нас получит удовлетворение.

Замерла в нерешительности.

В голове воскресли непристойные картинки того, что навсейка делала с плотью Соланжа. Несправедливо, если Эллан останется страдать. С другой стороны, взять в рот, пусть даже у любимого, противно. Пусть я допускала подобную близость, но для себя. А если просто в руки? Я ведь уже делала, почему бы не повторить? Кажется, лорду нравилось, хотя в тот момент мы меньше всего на свете думали, чем заняты, отдавшись во власть инстинктов.

– Дария! – поторопил Эллан. – Я же вижу: хочешь.

Хочу.

К демонам!

Переступив через панталоны, забралась на кровать.

– Совсем разденься. Никто не войдет без стука, а под одеялом места достаточно, – искушал любимый.

– Эллан! – вспыхнула я.

– Что? – он изображал саму невинность. – Хотя бы посмотрю, если не дают.

Ох, сомневаюсь!

Играя с огнем, медленно, не отрывая взгляда от лица любимого, принялась раздеваться. Прежде и подумать не могла, что смогу получить от подобного удовольствие, превращу в чувственное представление.

Судя по расширенным зрачкам и абсолютно черным глазам Эллана, мой вид в одном поясе и чулках неимоверно возбуждал.

Не утерпев, проверила: твердый.

Касание отозвалось тягостным стоном и просьбой: «Не надо!»

– Эллан, нельзя, чтобы ты…

– Сама говорила: не сметь, – зло ответил лорд, – так зачем дразнишь?

И так жалко его стало. Ровно на мгновение, пока руки любимого не легли на бедра, прогнав посторонние мысли.

По коже словно пропустили разряд молнии.

– Ну, как, ты очень стеснительная девочка? – лукаво поинтересовался Эллан. Он снова улыбался, хотя, видела, беззаботность давалась нелегко. Навсеев с детства учили контролировать эмоции, вот и Эллан прекрасно справлялся со своими. – Ляжешь или сядешь?

Узнав, куда мне предлагали сесть, отказалась. Лорд назвал трусишкой, в ответ напомнила, что забочусь о нем.

– Как же? – откровенно потешался Эллан.

– Не хочу, чтобы задохнулся.

Кончики ушей поалели.

– И не подумаю. Ну, как?

Нет, не сейчас, хотя такой соблазн! Я бы попробовала и наверняка в полной мере оценила бы мастерство лорда, но тогда бы не смогла осуществить свою задумку.

Наиви обязаны помогать ближним, оставалось только решиться, перебороть стеснение и брезгливость. А еще подумать, как и что делать. Наблюдения наблюдениями, но в первый раз вряд ли выйдет, как надо.

Кокетливо улыбнувшись, улеглась на бок, закинув ногу за шею Эллана, лицом к его паху. Ласкай, как хочешь, милый, а я попытаюсь приласкать тебя – мысль о получении удовольствия в одиночестве по-прежнему казалась себялюбивой.

Прикосновение острого языка отозвалось сладостной судорогой внизу живота. Я выгнулась и застонала, когда он начал безжалостно дразнить нежное местечко. Оно стало таким горячим, таким чувствительным, отзывалось на легчайшее дуновение воздуха.

Эллан распалял все больше; на помощь языку пришли пальцы. Один, покружив, легко скользнул внутрь, где все сжималось в невыносимо остром предвкушении, и я взорвалась.

Нестерпимая сладкая пытка наматывала виток за витком.

Сгорая и плавясь на влажной, дрожащей от сдерживаемого возбуждения коже Эллана, умирала и воскресала, старалась подхватить заданный темп и понимала: не могу, я ведомая, а он мой господин.

Я хотела подчиняться, мечтала навечно остаться частью Эллана. Удовольствие шумело в ушах, растекалось по бедрам.

Пронзительная вспышка, и я часто-часто задышала, приходя в себя после головокружительного падения.

Вспомнив об Эллане, сдернула одеяло. Перед помутневшим взором предстала вздыбленная плоть, и я потянулась к ней, сжала, заставляя содрогаться в танце страсти. Сначала действовала привычно, как инстинктивно делала в Умерре, а потом решилась лизнуть. Вкус оказался странным, разбудил любопытство, подтолкнул коснуться языком снова.

Судорога, пронзившая тело Эллана, его глухой стон подтвердили: ласка желанна и приятна.

Губы осторожно обхватили самое дорогое. Ощущая себя беспомощной, вновь действовала по наитию, дивясь, отчего тошнота не подступает к горлу, а вызывавшее непонимание и оторопь занятие кажется естественным.

– Какая ж ты у меня… девочка! – прохрипел Эллан.

Наши языки продолжили танцевать, словно соревнуясь друг с другом. Лорд, безусловно, выигрывал, но и я не тушевалась, старалась по мере сил.

Я в первый раз ласкала мужчину и не помнила, что и как делала. Потом сдалась, признав победу любимого. Его язык угрем извивался внутри, вбивался слишком быстро, требовательно, забрав остатки сил. Оставалось лишь стонать и содрогаться всем телом в многократной безумной страстной судороге, затухавшей внизу живота.

Когда все закончилась, в исступлении рухнуть на Эллана.