На крыльях

Она была права: ее любовь была болезнью, которая долгое время находилась в стадии ремиссии. Супруг этой ночью казался ей отвратительным.

Арин долго пробыл в знаменитом парке. Бездумно бродил по дорожкам, не замечая ничего и никого вокруг, а потом час просидел на Парламентском холме, на ветру, глядя на центр Лондона, над которым все еще висели лохмотья слабого то ли тумана, то ли смога. На звонки он не отвечал, хоть и знал, что завтра – концерт в Мюнхене. Ему нужно было время для одиночества.

Накрыло его в самолете – анестезия чувств прошла, и он сполна все ощутил: и горечь, и обиду, и сожаление, и ненависть.

Ладно, Лина, но Антон – какого черта он скрывал! Знал же, что с ним происходит!

Прилетев в Мюнхен, он решил поговорить с другом, однако, увидев того в коридоре отеля, не удержался и вмазал.

* * *

Ночной город успокаивал. Казалось, он был усыпан звездами – спускайся вниз и собирай.

– Почему ты мне не сказал правду? – спросил Арин. Сейчас его отпустило. Полегчало.

– Не мог, – ответил Кей. – Алина сказала, что ты можешь с собой что-нибудь сделать. А ты ведь мог – ты был в отчаянии, я видел. А потом… А потом просто уже не мог. Наверное, боялся? – сам себя спросил светловолосый музыкант.

Он протянул руку и Арин передал ему сигарету. Раньше они часто курили одну на двоих. Кей затянулся.

– Не буду извиняться. Ты заслужил, приятель, – сказал Арин.

– Не горю желанием слышать твои «прости», – хмыкнул Кей, выдыхая дым, и вернул сигарету. – Но надеюсь, что ты не подрежешь меня темной ночью, желая отомстить.

– Как знать, – пожал плечами Арин. – Ты порядком раздражаешь порою.

– Ты тоже, – коротко рассмеялся Кей.

– Я хотя бы не бил в лицо нашего продюсера, – иронично заметил Арин.

– Вот ты скотина. Решил напомнить? Молодец, – тотчас разозлился Кей. О том, что Кезон – их настоящий продюсер, знали уже все участники группы. Андрей с трудом успокоил наезжающих на него парней, которые были недовольны тем, что он ничего им не рассказывал.

Арин тонко улыбнулся.

– Ищи плюсы. Он организовал нам фест. Теперь, если не налажаешь, станешь знаменитым на весь мир, – он вроде бы говорил спокойно, но Кей вновь почувствовал подкол. Только Арин умел делать так – выводить его из себя, сохраняя при этом диковинное спокойствие.

Они долго разговаривали о музыке, предстоящем фесте в США, новой песне – словно ничего и не произошло.

А потом вдруг Кей пытливо взглянул на друга:

– Отпустил ее? – спросил он внезапно.

– Отпустил. – Арин вспомнил утренний поцелуй, но не почувствовал даже теплоты. Словно целовал обычную девушку, а не ту, которую на годы провозгласил своей любимой. Пропавшей любимой.

Только сейчас, наверное, стоя на крыше рядом с другом и вновь придя в спокойное состояние, он понял, что его чувства были не просто иллюзией. Они были его защитой. Он не стремился к отношениям, оправдывая себя тем, что любимый человек у него есть – сам себе выдумал трагедию.

Арин боялся, что ему сделают так же больно и не хотел брать ответственность за отношения, предпочитая случайные связи, легко забывая женские лица и даже не спрашивая порою имена.

Однако, нужно заметить, к чести Арина, он не стал пускаться в загул или относиться к девушкам, как к мусору. Он просто жил дальше.

– Пошли в бар. Выпьем что-нибудь, – предложил Кей. И Арин молча согласился.

– В следующий раз не скрывай, – сказал длинноволосый, когда они уже покидали крышу. – Если что – говори мне все прямо. Понял?

– Понял, – отозвался Кей.

Они сравняли счет: Антон ударил Арина за Алину, а Арин его – за Ольгу. И на этом, кажется, оба успокоились.

Эта страница была перевернута.

* * *

Кезон с огромным интересом смотрел на фотографию Кати, выложенную в одном из сообществ, посвященных музыке «На краю». На фото Катя была хорошенькой: распущенные темные волосы, теплая улыбка, сияющие карие глаза, и выглядела младше своих лет. Девушки такого типажа, как у Кати, всегда нравились ему – было в них что-то мягкое, женственное и слегка загадочное. А загадки Кезон обожал и распутывал их с азартом. В детстве постоянно разгадывал ребусы, головоломки и кроссворды, в раннем подростковом возрасте обожал компьютерные квесты, где вместе с героем нужно было расследовать преступления, опрашивать свидетелей и собирать улики. Чуть позднее он переключился на детективы – перечитал и классику, и современные книги, научившись в результате угадывать настоящего преступника чуть ли не с десятой страницы. Романы, в которых сюжет до последнего оставался ему неизвестен, Кезон мог с легкостью назвать едва ли не гениальными. А затем в его жизни появились женщины-загадки. Сначала это была Жанна, нежная и осторожная, оставившая в его душе след. Затем веселая Аманда – единственная из американских подружек, с которой сложились более-менее серьезные отношения. А потом появилась Катя.

Сейчас Катя смотрела на Кезона с монитора его ноутбука, а под ее фотографией были не слишком приятные комментарии от поклонниц «На краю», которые не собирались терпеть рядом со своим кумиром какую-то обычную с виду девицу.