На крыльях

«Ты всегда был таким, братик: милым, самоотверженным и тупым. Но как же тогда Олечка, которая спряталась от тебя в Лондоне? Или где она там сейчас? На восточном побережье Штатов… Забыл ее, да? А она тебя помнит и…»

Помнит.

Возможно, Оля ждала, что он найдет ее. Увезет. Спрячет. Защитит.

Возможно, она ждет его до сих пор.

«А она тебя помнит и…»

Слова хлестали по щекам, как руки.

Он тоже ее помнит. Но не знает, где она. И тогда не мог узнать – даже через детектива, которого нанимал.

А потом оставил попытки. У него появилась музыка, которая заменила любовь.

Арин бежал долго, изматывая себя, и вместе с физическим напряжением уходила злость. Наверное, для людей в редких машинах, которые проезжали по трассе, он смотрелся странно, но ему было все равно.

В какой-то момент Арин остановился, согнувшись и упираясь руками в колени, ловя воздух ртом и чувствуя, как горят ноги. Силы были на исходе, но – парадокс! – он чувствовал себя значительно лучше.

Арин дошел до какого-то поселка, расположенного рядом с городом, устроился на пустой остановке, решив дождаться первого автобуса. И много думал, грея руки дыханием.

Утром, перед свадьбой Келлы, он попал к частному детективу – не говоря об этом никому: ни сестре, ни Кею. Тот пообещал найти Ольгу в кратчайшие сроки.

И нашел. Правда, детективу пришлось постараться – Ольга сменила имя и фамилию, однако в этот раз Арину повезло. И он, не особо веря в это, стал обладателем ее адреса – сейчас девушка жила в Лондоне, как и говорила сестра.

Вновь ничего никому не объясняя, Арин купил билет на ближайший рейс из Берлина в Лондон и улетел. Ему казалось, что они должны встретиться. Им стоит хотя бы поговорить. Объясниться. Попрощаться – спустя столько лет.

Если Оля помнит его, как сказала Лина, значит, она ждет. Точно ждет. Возможно, ей важно, чтобы он сам нашел ее. Доказал свою искренность. Тогда, боясь родителей, находясь в стрессовой ситуации, она боялась выйти с ним на связь. А он просто не мог найти ее. И потом бросил это дело.

А она ждала, черт возьми. Ждала!

Арин был реалистом и понимал – невозможно восстановить утраченные связи, хеппи-энд в их истории весьма сомнителен, но странное чувство, желание встречи гнали его вперед. Самолет рассекал густые облака, а Арин, сидя в кресле, почему-то вспоминал былые дни, хотя давно уже запретил себе погружаться в прошлое.

Тогда, в школе, когда он сидел за одной партой с Антоном, а Оля – с его сестрой, ему было страшно подойти и признаться в своих чувствах. Смущался до дрожи в коленях. И только благодаря, наверное, Лине смог преодолеть себя.

Когда они остались с Олей одни в запертой квартире, то сначала сидели порознь – она на диване, вытянув длинные ноги, обтянутые прозрачными тонкими колготками, он – в кресле. Поняв, что самим им не выбраться, а придется ждать кого-то, кто откроет квартиру снаружи, они успокоились и разговорились. Говорили о фильмах, музыке, почему-то – об истории. Стали смеяться и шутить. Оля увидела в его комнате гитару и спросила – умеет ли он играть, и Арин исполнил ей пару песен. Сначала ему отчего-то было неловко, а потом он вдруг как-то внезапно понял, видя восторженные глаза девушки, что ему нравится играть для кого-то, и, наверное, тогда его впервые и стали посещать мысли о том, чтобы заниматься музыкой всерьез. Что бы ни говорили родители, и как бы ни смеялась сестра.

Потом, дожидаясь, когда приедет Лина, они вместе ужинали – Оля сделала бутерброды и какой-то салат. А после, когда за окном уже было темно, пошли смотреть фильм – сначала это была веселая школьная комедия, потом – триллер. Они сидели с ногами на диване, и Арин не знал, как бы дотронуться до ее руки. Поцелуй был пределом его мечтаний.

Тогда он был… невинным? Пожалуй. Глупым мальчишкой. Без грязи в сердце и в мыслях.

Оля поцеловала его сама – он даже не ожидал, что это может случиться и что она так здорово умеет целоваться. Девушка сидела на его коленях, обхватив плечи руками, и целовала неожиданно жадно, требовательно, жарко.

С тех пор они не расставались. Дружили парами. И это было веселое время.

За этими мыслями Арин уснул и вместо ярких цветных снов, которые обычно посещали его, видел длинный бетонный коридор, по которому шел, не понимая, куда идет и зачем, и шел долго, пока вдруг коридор внезапно не закончился и Арин не ступил в пропасть, проваливаясь сквозь облака и летя вниз.

От ощущения падения он и проснулся – самолет попал в зону турбулентности, и их затрясло.

В Хитроу Арин прилетел грязным серым утром. Недавно прошел дождь, было пасмурно, и вокруг стелился предрассветный туман.