На крыльях

– Понимаю. Катя. Отлично все понимаю. А ты – нет. Ты ему не так уж и нужна. А я… Я без ума от тебя. – Он улыбнулся ласково. – Давай попробуем? Нет, не сейчас, но потом… Или ты останешься с ним? Сделаешь вид, что ничего не произошло? Но этого не будет. – Кирилл гипнотизировал меня тяжелым, пристальным, без тени игривости и насмешливости, взглядом. – Твой Антон знает, что не сможет вернуться к тебе. Иначе не получит моей поддержки.

– Я верю в него, – упрямо сказала я, вытирая слезы и злясь на себя за то, что плачу. Плачу и сомневаюсь.

Кажется, я до сих пор не могла поверить в происходящее.

Нет, нет, нет… Антон не мог вот так отдать меня, отдать свои чувства, отдать самого себя взамен славы…

Но как же ребята? Фил так радовался, что они будут на фестивале. А музыка для него – не просто хобби или любимая работа. Это его лекарство. То, что спасло от наркотиков и помогает держаться…

И для Рэна, Арина, Келлы – это ожившая мечта. Путь к их собственной победе.

Антон, как лидер группы, отвечает не только за себя, но и за них.

Проклятый Кезон поставил Антона перед самым ужасным выбором!

Как он мог. Господи, зачем?..

– Веришь? – переспросил удивленно Кирилл. – Катя, Катя, пожалуйста, очнись. Приди в себя. Взгляни на все со стороны, здраво. Он тебя предал. Ему нужна музыка, слава, поклонники. Но это не потому, что он плохой. Вовсе нет. Это нормально для музыканта.

– Если это нормально для музыканта, то ты бы тоже выбрал музыку, а не любимого человека? – спросила я.

– Как знать, – пожал он плечами.

– Но тебя ведь никто не ставил в подобную ситуацию. Ты – ничтожество. Ты не имел права так делать.

– Катя, очнись. Уезжай домой. Или, хочешь, я уеду с тобой? – вдруг спросил он. – Успокойся. Пожалуйста.

– Замолчи. Уходи. Зачем ты меня мучаешь? – в груди было тяжело, а в голове набатом мысли черные мысли. Кезон внимательно посмотрел на меня.

– У всего есть цена, Катя, – сказал он. – Любовь – не исключение. Твоя цена – твое доверие. А его?

Я посмотрела на Кезона.

– А твоя? – прошептала я. – Какая твоя цена?

– Одиночество.

– У твоей любви нет цены. Потому что и любви нет.

– Не стоит говорить о том, чего ты не понимаешь, Катя, – ответил он.

– Во сколько Антон должен быть на фесте? – спросила я, не слушая его.

– Ты все равно не сможешь встретиться с ним, – покачал головой Кирилл, – тебя не пропустят в зону с музыкантами.

– Просто ответь на мой вопрос, – зло попросила я, пытаясь не расплакаться еще больше. Изо всех сил пытаясь. И держалась. Только было больно – все сердце изрезали осколки упавшего неба.

– Они выступают около шести. И в полдень должны приехать на саундчек. Кажется, так, – растерянно отозвался Кирилл.

Я резко встала со своего места.

– Ты – урод, ты просто моральный урод, – сообщила я ему. И он вдруг тоже поднялся на ноги, возвышаясь надо мной.

Кажется, я все-таки рассердила его.

– Я – урод? – переспросил он. – Знаешь ли, Катя!.. Я не играл с девушками. И с тобой не играл! Думаешь, мне неизвестно, как Антоша себя вел? Да я все прекрасно знаю! И мне больно смотреть на тебя, глупую девчонку, которая поверила такому, как он! Ты достойна любви, а не такого скотского обращения! Приходи сюда завтра. Сюда, на смотровую площадку, в полдень. Жди его. И тебе станет ясно, что ты ему не нужна. Потому что твой замечательный Антоша не придет! Он будет на саундчеке. Господи, зачем я вообще в это влез! – потер он лицо руками.

– Ненормальный, – сказала я с жалостью.

Кирилл озадаченно посмотрел на меня.

– Ты – псих, Кирилл. Я не знаю, как не поняла этого сразу, – продолжила я.

– Я просто искал любовь! – вспыхнул Кирилл.

Я рассмеялась сквозь слезы.

– Катя, – хотел сказать он что-то еще, но я не стала его больше слушать и ушла, почти сбежала.

Когда Нинка вернулась поздно ночью, веселая и довольная жизнью, я сделала вид, что сплю. А рано утром ушла до того, как подруга проснулась, оставив записку, чтобы она не беспокоилась и ехала на фестиваль без меня.

Я пошла на смотровую площадку ждать Антона.

Потому что я все же верила ему.

Как я могла поступить иначе?

* * *

Бледное солнце зашло за горизонт быстро, почти незаметно, и чужой город нехотя погрузился в темноту, тотчас преображаясь. Всюду стремительно вспыхивали сверкающие цепочки огней: загорался свет в окнах огромных зданий, ярко светилась неоновая реклама, искрились витрины, фонари, тысячи фар…

Еще пару часов назад серый и скучный, теперь город сиял огнями, словно звездами. Тьма преобразила его, сделала ярким и запоминающимся.

К тьме нужно привыкнуть, впустить в себя, дать расползтись по венам – и она подарит красоту и величие. Алина всегда так думала. Она впустила в себя тьму давным-давно, но эта тьма, вопреки расхожему мнению, не мешала ей любить.

Сейчас Алина смотрела на сверкающие улицы из автомобиля желтого цвета. Такси уже больше часа стояло в пробке, и все это время девушка смотрела в окно, откинувшись на спинку сиденья. Она была почти у цели и искренне надеялась, что сегодня у нее все получится.

Ей нужно попытаться еще раз.

Им с Драконом нужно поговорить.

Взглянуть друг другу в глаза.