На крыльях Феникса (ЛП)

— Однажды я брал твою мать на рыбалку. Она не была брезглива. Мне даже не пришлось снимать за нее крючок. — Коннер провел рукой по губам. — Мэри всегда была храброй. Мне жаль, что ты не знал ее.

— Я кое-что знаю о ней. — Сэм посмотрел на него. — Дин рассказал мне.

— Понятно.

Семилетний мальчик начал перечислять то, что узнал от брата, словно решил, что дед ему не верит:

— Она любила рассказывать анекдоты и много смеялась. Это было похоже на перезвон колокольчиков на крыльце пастора Джима. Она пела мне, когда я не мог уснуть. Дин тоже иногда так делает. От нее пахло маргаритками и солнцем, она любила Бостонский «Ред Сокс» и всех, кто побеждал «Янкиз».

— Это целый список вещей. — Коннер почувствовал, как у него защипало глаза, и быстро откашлялся. — Что еще сказал тебе брат?

Сэм опустил дракона на пол, приняв торжественный вид, как будто собирался поделиться важной историей.

— Ей нравилась папина машина, рок-музыка и птицы. Они с Дином собирали перья. Она не очень хорошо готовила. Дин сказал, что папа обычно говорил, потому что она могла сжечь воду, и они должны были размочить ее печенье с арахисовым маслом в молоке, прежде чем съесть их, — на щеках Сэма появилась слабая улыбка. — Но Дин говорит, что это было лучшее печенье во всем мире. Пастор Джим делает печенье с арахисовым маслом для Дина каждый год на его день рождения. Но он их не сжигает.

Коннер кивнул. Было так много вещей, которые он забыл. Мать Мэри тоже никогда не была кулинарным экспертом.

— Я совершенно уверен, что твоя мать добралась до сердца твоего отца не через желудок.

— Нет. — Сэм покачал головой. — Через его глаза. Папа сказал, что это была любовь с первого взгляда.

Чарльз судорожно сглотнул.

— Да. Мэри была очень красива.

Сэм снова взял Атевма и начал битву с Белаком.

— Дин похож на нее. Все так говорят. Я похож на своего папу. Бобби говорит, что я даже не упал с ветки дерева. Но я не уверен, что это значит.

— Ты действительно похож на своего отца. — Коннер наклонил голову, чтобы получше рассмотреть мальчика. Он был красивым ребенком, но несомненно похож на Джона, вплоть до ямочек на щеках. — Но ты напоминаешь мне Мэри. — Чарльз указал на игрушки. — Она тоже любила свои истории. Она всегда рассказывала сказки о той или иной принцессе. Но вместо драконов у нее были лошади, крылатые и рогатые. Много-много лошадей.

— Я тоже люблю лошадей. — Сэм взглянул на деда. — Джим позволяет мне ездить на Верном Шансе и Милло. Раньше они были скаковыми лошадьми, но Джим спас их.

— О, я бы не позволил твоей матери иметь лошадь. Они слишком опасны. — Было так много вещей, от которых Чарльз пытался защитить свою дочь, Джон Винчестер был самой большой угрозой.

— Я не боюсь и могу ехать быстро. Но Дин не отпускает поводья. Он тоже беспокоится.

— Держу пари, тебя пугает не так уж много вещей. Ты храбрый, как твоя мать. Я уверен, что ты держишь своего брата в напряжении.

Сэм вернулся к драконам, его плечи поникли.

— Я беспокоюсь за Дина, — тихо сказал он.

Чарльз сделал вид, что не заметил, как мальчик загрустил.

— Он кажется очень способным. — Большинство детей, переживших то, что пережил его старший внук, впали бы в кататонию. Но Дин держал себя в руках.

— Дин хочет, чтобы все думали, что он крутой. Но я его знаю. — Сэм провел пальцами по блестящей зеленой чешуе Атевма. — У него много доспехов, но большая часть его тела мягкая, как живот дракона.

Коннер опустился на колени рядом с ребенком.

— Сэмюэль, как ты узнал, что твой брат был в той комнате?

Сэм пожал плечами.

— Я же сказал, что почувствовал его.

— Почувствовал его? — Чарльз нахмурился еще сильнее. — Что ты имеешь в виду?

— Я просто знал. Мак говорит, что я должен доверять вещам, своей инструкции. Калеб называет это «прислушиваться к своему чутью».

Коннер не хотел продолжать допрос, но должен был знать.

— Калеб другой?

— Он — герой. — Сэм дерзко вздернул подбородок. — Как мой папа, Бобби и Мак.

Чарльз кивнул, надеясь завоевать доверие внука, вместо того чтобы навлечь на себя его гнев.

— Он видит будущее? Как ты?

Сэм нахмурился.

— Наверное, но я не вижу фильмов в своей голове. Не тогда, когда я бодрствую.

— Но у тебя есть сны. Не так ли? Кошмары? — Они были у Мэри. То, что касалось ее матери, было не первым кошмаром, который видела его дочь. Чарльз запрещал жене говорить о них. Он отмахнулся от ее слов о собственной матери, которая, как она утверждала, была наделена особыми способностями. В конце концов, женщина попала в психушку. — Они сбываются?

— Я не всегда их помню.

То же самое было и с Мэри. Ночные кошмары мучили ее. Но только когда она стала старше, начала говорить о них.

— Эймс говорит с тобой о твоих снах?

— Мак учит меня разным вещам. — Сэм указал на стопку книг. — Я каждый день запоминаю новое слово.

Это было не то, что хотел знать Коннер. Он знал, что Эймс изучал такие нелепые вещи, как экстрасенсорные способности. Мужчина даже запятнал свою репутацию, работая с полицией в поисках пропавших без вести. В некоторых кругах он стал не более чем безумцем.