На крыльях миражей

– Зубы не заговаривай, знаю. И функцию и метод использования, даже ощущения… девчонки рассказывали, – поправилась она, но ведь мы с тобой, никогда ими не пользовались. С чего вдруг такой интерес к контрацепции? Я ведь всё равно узнаю.

– Иришка, золотце, просто ты в походы не ходила. Обычно я использую шарики как контейнеры, чтобы спички, сигареты не вымокли. Как напальчник, когда поранился. Вместо жгута иногда применяю. Как упругую завязку. Можно быстро прокладку временную сделать для крана. Много чего ещё. А что тебя удивляет?

– Всё удивляет. Не делай из меня идиотку! Мне казалось, его надевают… короче, если ребёночка не хотят. Или неприличную хворь подхватить боятся. Кто она?

– Ты о чём, родная? Не подозревал, что ты такая ревнивая. Не замечал, что тебя волнует моя личная жизнь. Удивляюсь: ты же кошка, которая гуляет сама по себе. Тебе можно, а мне нельзя?

– Всё равно узнаю. Чего именно мне можно, на кого намекаешь? Сева и Артур – мои друзья. У нас общие интересы, только и всего. Есть, что предъявить? Может ты меня за ноги держал да фонариком подсвечивал!

– Меня твои акробатические предпочтения не особенно трогают. С некоторых пор. Фиолетово мне, любимая, с кем ты тренируешься. Чего так возбудилась? Кому мужчина добычу приносит, того и тапки. Всё в этом доме исключительно для тебя, милая. Ты – моя единственная женщина в этом мире. Товар обмену и возврату не подлежит. Буду использовать, пока окончательно не сотрётся.

– Я тебе что – вещь! Кстати, нас сегодня в гости зовут. Пойдёшь?

– Разве что-то случилось? Ты ведь давно никуда меня с собой не приглашаешь.

– Я ведь тебя люблю, – то ли спросила, то ли сообщила Ирина, – сам виноват, что мы редко бываем вместе. Работаешь много. Слишком много. А мне хочется с мужем побыть, что в этом необычного?

– Ой, ли! Тогда никуда не идём. Предпочитаю интимный ужин при свечах. Романтическое свидание наедине с судьбой тебя устроит? Красное вино, нежный поцелуй с пикантным продолжением. Ты и я. Нам ведь никто не нужен?

– С тобой же со скуки помрёшь. Даже петь не умеешь. Там компания, движуха. Там весело. Потанцуем. Не нацеловался что ли? Как ребёнок малый себя ведёшь.

– Ладно, идём. А  Саша там будет?

– Какой, Саша?

– Неужели я что-то перепутал? Блондин с длинными волосами, который с гитарой. Ну, помнишь, ты с ним так увлечённо целовалась на кухне. И вид у вас был как у нашкодивших котов. А на следующий день ты под утро пришла.

– Вспомнил! Тебе показалось. Соринку у него из глаза достала, только и всего. И не под утро вернулась, а в три часа. Детское время. Девичник у нас был. Вот! Можешь у Вероники спросить.

– Понимаю. Вероника, бедовая разведёнка без царя в голове в качестве гаранта верности. Прикольно. С соринкой справилась? Тест на беременность не понадобится?

– Не твоё дело! За собой следи.

– Понятно, не моё. Так он будет?

– Конечно. Он же музыкант, душа компании.

– Помню-помню. Забавные композиции и масленый взгляд. Дай вспомню, – ты трогаешь себя, ты стонешь, ты плачешь, как будто и быть не может иначе, как будто душа расплавляется телом. Ты делаешь это уверенно, смело… я запомнил. Ведь он для тебя исполнял гимн беспринципной похоти? А заразиться испугался, презервативов целую коллекцию прикупил. Не нервничай. Они у него из кармана, тоже совершенно случайно, выпали. Я именно из-за этого и ушёл тогда. Переживал, глупый. Это ведь теперь не считается, правда? Подумаешь, делов-то: туда, сюда, обратно…

– Опять  хамишь? Доказать сумеешь?

– Чего так разволновалась? Раскраснелась, взъерошилась. Дело житейское. У нас ведь свободные отношения, правда? Ты иди, иди. Мне в гости расхотелось. Погулять схожу. Подышу лесом. Подумаю, нужен ли мне чемодан без ручки.

– Мне тоже расхотелось. А чё, давай, правда, посидим, вина выпьём. Или шампанского. Помнишь, как тогда…

– У меня с памятью проблемы. Хрень всякая в голову лезет. Отвык я от посиделок, от твоего участия, от щедрости эмоций, от нежности. Ты обычно где-то там, с друзьями, я, никому не нужный, здесь.

– Ты в тот день из командировки приехал. Ожерелье привёз из коричневого жемчуга, шарф кашемировый. И духи. Клима, кажется. Вкусные. Мы до утра наговориться не могли. Неужели это была я?

– Сама удивляешься? Конечно ты. Представляешь, Иришка, год назад мы были влюблены. По уши.  А что это значит? Только то, что до сердца любовь наша так и не дошла: руки, нос, уши и всё. Когда начинаешь думать, сопоставлять, оказывается, что незрелая любовь, та, что начинается и заканчивается голой физиологией – иллюзия, глюки. Мы ведь совсем не идеальные. Обычные обыватели, как миллионы прочих. Мираж рассеивается, остаётся ощущение, что тебя надули как последнего простака, подсунули фантик вместо сладкой конфетки. А ощущения той эйфории, проекция счастья неземного, в памяти прочно засела, требуют повторения, существенных доказательств. Любовь – наркотик. Это не преувеличение, так оно и есть на самом деле. Симфонию жизни исполняют гормоны. Организм привык получать своевременно дозу, не дают – начинается ломка.

– Не выдумывай. Хочешь сказать, что мы сами себе не хозяева?