На крыльях миражей

Распущенные по плечам женщины кудряшки, прижатые к мужской груди, нежно щекотали подбородок, изысканный аромат, исходящий от волос, будоражил взбесившееся воображение. Руки невольно пустились в пляс, нащупали талию, опустились немного ниже, ощутив живое сопротивление упругих ягодиц. Даша вздрогнула, застонала, обхватила руками мужской торс, ловко встряхнула упавшей на лицо гривой. Её томный взгляд, просительное движение губ, физически ощутимый трепет податливого тела призывали не останавливаться. Нежный поцелуй стал естественным продолжением мимолётного интимного знакомства. Игорь слышал, как обречённо колотится в каждой клеточке его напряжённого естества чувствительное Дашино сердце, как стремительно накатывает, рассыпаясь на мелкие брызги, волна за волной внутренняя теплота, как тягучим сладким сиропом обволакивает восхищённое взрывом эмоций сознание, опьянённое обезумевшим желанием немедленной близости. Бёдра немилосердно сводило сладкой судорогой, язык проникал в рот женщины глубже и глубже.

Женщина казалась взволнованному телесным контактом Игорю, восторженно впечатлённому новизной и яркостью ощущений – юной, очаровательной, непорочной. Он отчаянно, из последних сил боролся с невыносимым стыдом от сознания, что их сладкие муки могут увидеть. Внутреннее томление пока ещё тормозило присутствие в шаговой доступности посторонних, кому ни в коем случае нельзя доверять интимную тайну, способную обнулить прежние отношения, но строгий цензор секунда за секундой терял силу. Соблазн оказался сильнее неловкости. Рука мужчины потянулась вниз, нетерпеливо нырнула в промежуток между ног, ощутила на ощупь влекущую отведать запретный плод влажную вязкость…

– Извини, – прошептал вдруг, отстраняясь, обдавая Дашу горячим прерывистым дыханием Игорь, – это трагическая ошибка. Мы не можем так поступить. Вероника меня не любит, это так, но она мать моих детей и моя супруга. Во всяком случае, сейчас я не готов принять решение. Мне нужно подумать. Подумать, пока не появилось веской причины, способной объединить нас и разрушить создаваемое годами, пусть и неустойчивое, но равновесие. Ты замечательная, Даша. Мне стыдно, что поддался соблазну, дал тебе надежду или повод, что не сумел справиться с искушением. Сегодня же поговорю с Вероникой. Что с нами происходит, почему мы так неразумно себя ведём? И да, спасибо тебе, Даша! Ты помогла мне разглядеть – что главное, а что второстепенное.

– Жаль. Не хватило лишь несколько минут, чтобы почувствовать себя счастливой. Может быть, проводишь меня? Не могу здесь больше находиться.

Дивная радуга солнечных снов

Ответь, Любовь! Ну что в тебе такого? 

Нина Семушина

Настоящее волшебство, которое вдруг до краёв наполнило непонятной физики счастьем, длилось несколько минут. Сколько именно сказать сложно, потому что события развивались предельно медленно, раздельными кадрами, фрагментарно, словно при неполном обмороке, когда сознание и зрение не способны соединить подробности происходящего в общую картинку.

На самом деле объект интереса был практически статичен – хорошенькая рыжеволосая девчушка увлечённо щебетала о чём-то смешном с подругой за соседним столиком, только и всего. А Вадим отламывал по кусочку от фиолетового шарика мороженое и на автомате рассматривал посетителей. Сюда он зашёл в поисках прохлады. А ещё, чтобы подумать о профессиональных перспективах. В офисе что-то неуловимое, но важное ускользало от внимания. Отвлекали сама обстановка, вечная беготня и конкуренция.

Рыжеволосая хохотушка в белом приталенном сарафане с мелким цветочным рисунком сидела вполоборота к нему спиной, активно жестикулируя руками и телом.

Видно взгляд у Вадима был слишком пытливым, или девчонки оказались чересчур бдительны. Блондинка наклонилась к собеседнице, что-то шепнула, показав на него глазами. Рыженькая собеседница обернулась, выстрелила  в него ироничной усмешкой и застыла, забыв при этом закрыть рот.

Вадик оказался упрямцем – глаз не отвёл, хотя желание спрятаться было, но смутился, что можно было понять по проступившему на лице румянцу. Проникающая в каждую клеточку тела нежность обволакивала его, разливалась вокруг искристым сиянием, сладко сводила судорогой сердечную мышцу; что-то несуразное, странное происходило в голове,  исчезла вдруг потребность дышать и думать. Дуэль, интимный поединок, продолжался недолго. Девушка растерялась, первой потупила взор. Разговор прекратился. За соседним столом происходило нечто непонятное. По реакции блондинки можно было понять, что источник их молчаливого диалога – он.

– Обернись, – мысленно обратился Вадим к мирозданью с просьбой, – какие красивые у девочки глаза. В такие нельзя не влюбиться.

Он ещё не понял, что очарован скромным обаянием молодости, что разглядеть на таком расстоянии глаза немыслимо, а подсознание легко определило градус интереса, посылая в мозг потрясающие воображение видения, заставляющие сконцентрировать внимание и грезить.