На крыше храма яблоня цветет

Если бы наши популярные певцы и певички знали, какие трюки можно выделывать под их песни, при этом напевая северные мотивы, они наверняка бы выиграли самые престижные конкурсы, и не раз, а пока… я вместе с пьяненькими, но уверенными в себе москвичами любовалась свадебным весельем, напрочь забыв о своих делах.

Пока на небе не появился ослепительно-бирюзовый рассвет…

* * *

Тайга. Она каждый раз разная, здесь ничто и никогда не повторяется, но это можно определить только опытному глазу. Акварели неба, запахи леса, ощущения единства со Вселенной.

Я ее люблю за то, что здесь можно долго молчать, созерцая медленное движение жизни, ощущать земной пульс, жить и вполне уютно своим миром, не нарушая чьих-то норм и правил.

Здесь в человеке поселяются чувства, трудно передаваемые словами, просто душа наполняется чем-то очень важным, полезным, которое исцеляет даже самые тяжелые душевные раны.

Тайга, как редкий цветок, раскрывается не полностью и не сразу. Сначала ты, видя окружающую действительность, возмущаешься, удивляешься, закипаешь, как вода на огне, а все потому, что не понимаешь ее, она противоречит твоему представлению о мире, о людях, о взаимоотношениях человека с природой. Затем – находишь свои маленькие прелести в неброской северной красоте, жизненном укладе и быте местных людей.

После – тебе открывается новый яркий мир, который манит и притягивает, и вскоре начинаешь понимать, что именно здесь, в этих открытых и в то же время таинственных местах скрыто от человеческой цивилизации что-то главное. Что-то такое, что наполняет жизнь особым смыслом, и тогда за традициями, обрядами, над которыми ты еще вчера беспечно посмеивался, видишь нечто большее – вековую мудрость матери Природы.

* * *

Утром, как только подул свежий северный ветер со стороны реки, я надела теплые вещи и отправилась на священную гору.

Пожалуй, только у меня из чужаков есть право приходить в любое время на нее, и я этим правом, признаться, очень дорожу. Я взяла в чуме специально припасенную широкую березовую кору с отверстиями по бокам и шнурки. И со всем этим добром отправилась на многовековой жертвенник народа ханты. К нему добраться не так-то просто.

Сначала нужно обойти мыс Зеленой Змеи, его назвали так из-за того, что здесь водятся перламутрово-зеленые речные змеи, они небольшие, но на редкость не равнодушны к человеку, могут запросто в сапог заползти, в спальный мешок или в оставленную на ночь посуду.

Однажды, в пору моего детства, я с родственниками жила в тайге все лето. Как сейчас помню, стояла жаркая июльская ночь, а наутро была моя очередь готовить еду, я решила почистить карасей на уху с вечера, чтобы утром оставалось их только посолить и сварить. Почистила я карасей, помыла, как и положено, а чтобы за ночь не испортились, положила сверху огромный пучок крапивы, как учили взрослые.

Конечно, надежнее было прикрыть снедь мхом, он у северян заменяет холодильник. Во мху мясо или рыба не только не портятся, но и теряют запах. В итоге медведь или волк может пройти по такому «холодильнику» и не почуять еды. Но мне тогда было лень идти за мхом.

Утром. С первыми лучами солнца, я проснулась, выбросила крапиву из карасей, надо признать, что за ночь они сохранили всю свою свежесть, залила их новой водой из пруда и поставила на костер варить. Уха получилась отменная. Все хвалили меня и просили добавку, и, когда я черпаком стала доставать предпоследнего карася, на черпаке оказалась вареная змея…

* * *

После мыса нужно на легкой лодочке-осиновке переплыть реку, и потом в глубь острова пройти еще километра три, из них около двух по топкому болоту. Самое страшное для меня – плыть по реке, дело в том, что я плавать не умею, а лодочка маленькая, невероятно легкая, при первом легком порыве ветерка качается и дрожит.

Один неосторожный поворот весла – и я на дне. Вода черная, река тихая и глубокая, по краям затянута болотной тиной. Плыть с непривычки очень страшно. Вскоре мое судно разрезает огромную паутину с большими голубоватыми каплями росы, и под еле слышный шорох разбуженного и убегающего паука я упираюсь веслом в долгожданную земную твердь.

Благополучно добравшись до берега, я облегченно вздохнула и присела на берег отдохнуть.

Неподалеку от меня, от того места, которое я пробороздила на реке своей лодкой, виднелась такая же полоса, только, пожалуй, чуть-чуть пошире. Я знаю, что значит этот след. Он свидетельствует о том, что не так давно, может быть, даже этой ночью, здесь проплывал медведь.

Когда медведь проплывает реку, остается только полоса на воде, как от лодки, а если же проплывает лось или олень, остается всегда немного шерсти. У медведя же шерсть сразу тонет. Я внимательно изучила на берегу следы, так и есть, здесь недавно побывал косолапый и направился в лес, как раз туда, куда мне нужно сейчас.