На кухне мисс Элизы

Я тяжело вздыхаю: несмотря на мое согласие написать поваренную книгу, мистер Лонгман так и не вернул мне стихи, хотя я просила об этом уже дважды. Я разрезаю на две части лимон и выдавливаю в миску каждую половинку, до последней капли, пока все мысли о мистере Лонгмане не вылетают из головы. И вспоминаю об Энн Кирби. Странная девчушка. Веснушчатая, простодушная, худенькая. Ключицы выступают, тоненькая фигурка тонет в огромном шерстяном платье с чужого плеча. Плечи сгорблены, точно она всю свою короткую жизнь только и делала, что таскала мешки с углем. Тем не менее умеет читать. И на нее произвел такое впечатление мой лавандовый лимонад. В ней есть поэтическая жилка. Несмотря на детское смущение, я рассмотрела в ее лице черты, которые всегда высоко ценила в людях: искренность, любознательность, ум. И нечто еще, какая-то необъяснимая горечь. Мне кажется, у нас есть что-то общее, хотя откуда? Мать, разумеется, возражала, спрашивала, зачем я нанимаю девушку, никогда не бывшую в услужении. Она успокоилась, только узнав, как дешево обойдется нам Энн, и что ее рекомендовал сам викарий.

– Чудесная новость, милая Элиза, – прерывает мои размышления взволнованный голос матери. – В понедельник прибывают наши первые жильцы. Полковник Мартин с супругой, из Спитафилдса, Лондон, приезжает на воды лечить подагру. Ты готова их встретить?

Меня охватывает нервное возбуждение.

– Я собираюсь подать на завтрак рагу из зайца и печенье с лимонным кремом, а на обед – пряную говядину с салатом из одуванчиков и яблочную шарлотку в качестве сладкого блюда.

Я сосу палец – в порез попал лимонный сок, беззвучно проклиная свои неуклюжие руки, которые не умеют держать терку и вечно норовят соскользнуть с ножа.

– Господи боже, Элиза! Посмотри на свои руки! На них живого места нет! Кто возьмет тебя замуж с такими руками?

– В ближайшее время я все равно не ожидаю предложений руки и сердца, – закатываю глаза я.

– А вдруг у полковника Мартина есть холостой брат? – кокетливо взбивает волосы мама.

– Я лучше останусь ненавистной старой девой, чем выйду замуж за подагрического старикашку, которому нужна нянька.

– Ах, Элиза! Со старыми девами обращаются не лучше, чем с куском грязи. Ты ведь хочешь быть достойной, уважаемой женщиной? Возможно, у полковника Мартина есть сын, не страдающий подагрой.

Она фыркает и осматривает меня с ног до головы.

– Жена кузнеца ждет ребенка, а ей сорок три года! Сорок три! Седая, как лунь, а у тебя все еще восхитительные каштановые волосы.

– Если ты оставишь меня в покое, я смогу поработать над кулинарной книгой, которая принесет нам доход, независимо от полковника Мартина вместе с его гипотетическими сыновьями и братьями.

Я разбиваю яйцо о край миски и смотрю на вытекающий из него белок. В миску не попало ни кусочка скорлупы, и я страшно довольна своим достижением.

– А ты собираешься придумывать свои рецепты? Или просто пользоваться чужим трудом?

– Я пока учусь готовить, а со временем напишу всем нашим друзьям и знакомым и попрошу прислать их любимые рецепты.

Я так энергично работаю венчиком, что у меня белеют костяшки.

– Значит, все, кому не лень, узнают, что ты стала кухаркой?

– Я буду создавать собственные рецепты, – ровным и уверенным голосом продолжаю я.

Не хочу говорить ей, что мысленно уже сочиняю, комбинирую, смешиваю разные продукты: фрукты и специи, свежую рыбу и травы, мясо, дикорастущие растения и сливки – сомневаюсь, что она поймет.

– Знаешь, Элиза, ты можешь просто написать нашим друзьям и знакомым, что нам нужно разнообразное меню для жильцов. Не стоит сообщать им подробности, – упрямо складывает руки на груди мать. – Во всяком случае, это прилично.

– Нет, мама. Использовав их рецепты, я должна буду поблагодарить их в своей книге. Если только они не захотят остаться анонимными.

Не отрывая взгляда от яиц, я старательно орудую венчиком, пока не начинает болеть рука.

– Ты должна приготовить комнаты для полковника Мартина и его жены, – напоминаю я матери, надеясь, что она наконец уйдет.

– Хэтти прекрасно осваивается в Тонбридже, – меняет тему она. – Но думаю, ей будет веселее, когда у нас появится буфетная прислуга.

Я вспоминаю Энн… худышку Энн, потерявшую дар речи от моего лимонада.

– Да, конечно, – соглашаюсь я, – мне тоже.

Глава 10 Энн Имбирная коврижка по семейному рецепту

Я прибываю в Бордайк-хаус воскресным вечером. Мисс Элизы нигде не видно. Спесивая горничная ведет меня в комнату на самом верху, где мы будем жить вместе.

– Я Хэтти, – говорит она, разглядывая меня с видом голодной кошки, узревшей мышь. – Я уже дважды бывала в услужении и приехала с Актонами из самого Ипсвича, так что я здесь главная.

– Главная надо мной? – уточняю я, оглядывая маленькую мансардную комнатку.

По обе стороны стоят две настоящие кровати – узкие, зато с постельным бельем и одеялами. Малюсенькое окошко выходит на хозяйственный двор. Остальную мебель составляют умывальник с тазом и кувшином, комод, куда я должна сложить свои вещи, и ночной горшок с выцветшей зеленой птицей на боку.