На ладони ангела

Я вместе с Сантино стремглав помчался к реке на помощь нашему товарищу. Но Ромоло, новичок в нашей компании, втюрившийся в Джину и тщетно пытавшийся ее охмурить, незаметно вырос за моей спиной, бросился на меня, обхватил и повалил на землю. Чем больше я отбивался от него, тем сильнее он сжимал меня. Я лежал на животе, беспомощно вытянув шею и с ужасом следя за головой, которая уже крутилась как юла, и мне оставалось только надсадно орать вместе с теми, кто метался на мосту, вытягивая руки в сторону Сантино.

Он пулей выскочил на мостки. Джина, осознав наконец свою глупость, как блажная умоляла Главко плыть к берегу. Тушь потекла с ее ресниц, когда она расплакалась от досады, но в тот момент ей было уже не до этого. Она и не думала утирать свои слезы, и переменившись на глазах после того, как сообразила, что вовсе необязательно узурпировать всеобщее внимание, она, как могла, участвовала в спасении.

Сантино одним движением руки скинул брюки и бросил их на мостки рядом с курткой. Но надетый утром галстук почему-то не хотел ему уступать. Задержка, вызванная неловкостью и волнением, оказалась фатальной. Чтобы выиграть время, он не снял ботинок, но потерял драгоценные минуты, пытаясь развязать узел. Когда же он наконец сорвал с себя рубашку, все поняли, что было слишком поздно. Предсмертный вздох — это все, на что еще мог рассчитывать Главко. Мы видели, как он бил по воде руками, не имея сил даже позвать на помощь. Он уходил под воду, появлялся на мгновенье чуть ниже по течению и снова исчезал. Последний раз он беззвучно мелькнул над водой в воронке под мостом, откуда даже опытный пловец не смог бы вытащить его на берег. Словно черный креп, его волосы разметались на мгновенье по поверхности воды. После чего Аниене своим слепым потоком смыла последние следы его присутствия в этом мире. Вода, которая была средоточием их наслаждения, вода, которую они любили как родную мать, поглотила его как могила.

27

Эта трагедия, вкупе с жалобами отца на то, что его заставляют жить среди «быдла», убедила меня подыскать менее удаленную от центра Рима квартиру. Заключенный с крупным миланским издателем контракт на одну из моих новелл, опубликованных в журнале Роберто Лонги «Парагоне», отныне обеспечивал меня более солидным, нежели зарплата школьного учителя, доходом. Мы перевезли свои пенаты в Монтевердо Нуово, за Трастевере, вплотную к владениям понтифика: относительно современный и чистый квартал, заселенный служащими Ватикана, министерскими бюрократами, начинающими дантистами, профессурой технических вузов и эмигрантами, заполучившими приличный заработок.

Так как мода из-за дефицита тканей за последние пять лет ничуть не изменилась, мама вынула из своих чемоданов еще не утратившие элегантности платья, привезенные из Касарсы. Она вновь почувствовала вкус к одежде и стала ходить на виа Донна Олимпия, широкую авеню, чьи вполне кокетливые магазины предоставляли куда более разнообразный выбор, нежели одинокий «Станда» в Понте Маммоло. С ежедневным зрелищем нищеты и грязи было покончено. Продавцы, ни сколь не удивляясь женщине на улице, вступали в легкую беседу, помогая маме наполнять свою сумку. Мясник ей накидывал бесплатно пятьдесят грамм легких для кошки, которую она подобрала, не опасаясь зависти соседей, что мы позволяем себе держать лишний рот.

Она покупала своему мужу газеты, которые просовывала под дверь его комнаты: последняя супружеская почесть, которая еще могла порадовать капитана. Принцесса Жозефина Шарлотта Бельгийская выходит замуж за великого герцога Жана Люксембургского, блистательная свадебная церемония под дождем. В отсутствии Агы Хана на традиционном празднике апельсинов в Каннах председательствует Бегум. Тайрон Пауэр и Линдэн Кристиан решили приехать на каникулы в Рим. Триумф Джины Лоллобриджиды в фильме «Хлеб, любовь и мечты», хотя по мнению специалистов некая старлетка София Скиолоне, известная под псевдонимом София Лаццаро (как выяснится вскоре — временным), уже подает надежды стать настоящей звездой. Не так уж плохо жила Италия, если самые важные новости приходили из круга их высочеств либо из Чинечитты[36]. Отец ворчал за обедом, к вечеру под воздействием вина нашептывал смутные угрозы, но в общем вел себя прилично и не слишком портил нам жизнь.