На Лазурном берегу

– Как поживает Нейл? – ухмыльнулся он.

– Вы знаете моего мужа?

– Да, и очень хорошо. Разве Нейл не говорил вам об этом?

Карен, выведенная из себя его тоном, сразу перешла в наступление:

– С какой стати муж должен был говорить мне о вас?

Рон рассмеялся, в глазах его светилась нескрываемая издевка.

– Потому что когда-то мы были с ним друзьями. Очень хорошими друзьями.

– Думаю, вы просто ошибаетесь, – сказала Карен, понимая, на что намекает Сантини.

– Нет, не ошибаюсь. – Он широко улыбнулся, демонстрируя прекрасные белые зубы. – Хотя меня не удивляет, что у Нейла такая короткая память. «Полюбить, покинуть, позабыть» – вот его любимый девиз. Но теперь он женатый человек, и я надеялся, что его манеры несколько изменились.

Карен сказала очень тихо и холодно:

– Я не знаю, что вы пытаетесь сказать, мистер Сантини, и каковы ваши цели. Но я предупреждаю – если вы намерены распространять о моем муже омерзительные слухи, то будете отвечать за это перед судом.

Сантини бросил быстрый взгляд на ближайшую группу гостей и остался доволен тем, что никто не обращал на них внимания.

– О-о, я сомневаюсь, что дело зайдет так далеко. Нейл никогда не любил открытых конфронтации. А что касается распространения слухов, как вы говорите, то будьте уверены, что я – сама осторожность. В конце концов, мне надо заботиться о своей карьере. Единственное, в чем я не смог себе отказать, так это увидеть собственными глазами женщину, которая смогла так быстро переделать Нейла. – И поднял бокал, приветствуя ее. – Вы произвели на меня весьма сильное впечатление.

– Зачем вам это? – свистящим шепотом проговорила Карен. – И что вам сделал Нейл?

Темные глаза Сантини стали жесткими.

– Он бросил меня несколько лет назад, мисс Ричардс. И довольно бесцеремонно. Для меня это первая возможность свести счеты с Нейлом. Но, судя по вашей реакции, я не так уж ему и навредил.

Ей стоило невероятных усилий не ударить гея.

– Вы играете в опасные игры, мистер Сантини. И если вы действительно дорожите карьерой, я бы посоветовала вам умерить свои фантазии и оставить меня в покое.

– Как вам будет угодно. Но у меня к вам просьба: скажите Нейлу, что… Персик передает ему привет.

Карен почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Она кинулась на террасу, где оркестр наигрывал мелодии сороковых годов, и, держась обеими руками за резную балюстраду, жадно хватала ртом теплый, насыщенный цветочными ароматами воздух.

Внизу сияли огни Лос-Анджелеса, но Карен ничего не видела. Чудовищные обвинения Сантини эхом звучали в ее ушах. «Этого не может быть», – твердила она себе, чувствуя, как новая волна тошноты поднимается к горлу. Нейл не гей. Это невозможно!

Вечер тянулся невероятно долго. Сантини нигде не было видно, но Карен никак не могла забыть его. Точно так же, как и отделаться от тошнотворного ощущения, что жизнь ее снова рушится.

ГЛАВА 27

Последнюю ночь в Калифорнии она почти не спала. И, бесконечно прокручивая разговор с Роном Сантини, задавала себе вопросы, на которые не было ответов. Что, если все это правда? Что, если странное поведение Нейла в последнее время было вызвано совсем не стрессом? Может, были и другие признаки, на которые она просто не обратила внимания?

Карен была слишком поглощена своей страстью, чтобы замечать едва уловимые изменения в их отношениях с Нейлом. Только в последние две недели она поняла, что у мужа отсутствует либидо, но объяснила это закрытием спектакля и его постоянным беспокойством за свое будущее. И даже предположить не могла, что человек, много лет владевший сердцами и душами миллионов женщин, был совсем не тем, кем казался. С тяжелым чувством Карен поняла, что уже считает его виновным.

Самолет остановился, и все ее мысли теперь были только об Элизабет. Девочка уже пережила разрушение одного семейного очага. Неужели придется заставить ее пройти через все это снова? А она так привязалась к Нейлу! Можно ли спасти этот брак? Хотя бы ради дочери!

Со вздохом Карен подняла дорожную сумку и пошла между рядами кресел. Это возвращение должно было бы стать для нее триумфальным. Началом новой, блестящей жизни. Но Карен чувствовала, что ее снова ждет… катастрофа.

Нейл сидел за высоким кухонным столом, вперив взгляд в трещину на стене над раковиной. «Боже мой, – горько думал он, – вот так весь мир рушится от одного удара грома». Меньше всего он ожидал, что Карен узнает в Калифорнии о его связи с Сантини. С этим подонком!

– Нейл! Это правда?

Он не мог поднять глаза и ответил охрипшим голосом:

– Да.

Карен закрыла глаза. Она еще надеялась, что все это ложь – лишь грязные сплетни, без которых Голливуд просто жить не может.

– Почему ты ничего не рассказал мне?

Нейл невесело рассмеялся:

– Как ты думаешь, что я должен был тебе сказать? «Кстати, дорогая, это ничего, если я педераст?»

– Не говори так!

– А что, это ведь правда! Для вас, людей так называемой правильной ориентации, я и мне подобные все равно что прокаженные. О-о, я знаю, вы твердите, что относитесь к этому без предубеждения и с полным пониманием, но в душе вы считаете нас выродками и отверженными.