На Лазурном берегу

– Когда-нибудь на эту сцену поднимусь я, – глядя на экран, сказал он с сильным, но очаровательным акцентом и, обернувшись к Ники, покраснел до корней волос. – А может быть, и вместе с тобой, правда?

Потягивая шампанское, Ники смотрела на молодого любовника поверх бокала. Взгляд карих глаз был томен, как всегда после того, как Паскаль выкуривал слишком много марихуаны, кудрявые, черные как смоль волосы, все еще влажные после душа, прилипли ко лбу блестящими колечками. Ники задержала взгляд на его манящих губах, на подбородке с ямочкой и затрепетала. «Он так молод, – подумала Ники, – так полон невинных надежд. Совсем как я сама когда-то…»

Ники увидела, как одна из ведущих, ослепительная блондинка в черной блузке, из-под которой едва выступала коротенькая юбочка, поправляет микрофон. Впервые за последние шесть лет Ники не присутствовала на вручении «Оскаров». К ее радости, Макс, сначала собиравшийся поехать на церемонию, позвонил и извинился за то, что очень занят и не сможет повезти ее на Лазурный берег. Сразу же после звонка Макса она заказала на этот вечер роскошный обед для двоих и пригласила к себе молодого актера.

Взяв с подноса тонкий ломтик французской булки, Паскаль положил на него ложечку икры.

– Открой ротик, cherie, – попросил он.

– Это еще зачем, негодный мальчишка? – Не отводя взгляда от его глаз, Ники откусила от бутерброда.

Она наклонилась вперед, и с ее плеча соскользнула бретелька шелкового боди цвета слоновой кости. Взгляд Паскаля устремился к ее почти обнаженной груди, затем опустился ниже, его длинные пальцы принялись поглаживать колено Ники, и она почувствовала разлившуюся внизу живота приятную горячую волну. Обхватив ногой бедро Паскаля, Ники попыталась притянуть его к себе.

Взяв у нее бокал, Паскаль поставил его на стол. Опустив сначала палец в холодное шампанское, он принялся чертить на внутренней поверхности ее бедра легкие круги. Наблюдая за ним сквозь опущенные ресницы, Ники видела, как любовник осторожно слизывает вино. Его язык был таким горячим, что она едва сдерживала крики восторга.

Пальцы Паскаля отыскали застежку на боди, и его язык наконец добрался до сокровенного лона. Ники чуть не задохнулась, повинуясь ритму его изощренных ласк. Затем сильные руки Паскаля еще чуть-чуть раздвинули ее ноги, и Ники почувствовала, как нежной плоти коснулось что-то гладкое и ледяное. Издав невольный вздох, она открыла глаза и увидела, как Паскаль опустил кубик льда обратно в ведерко с шампанским. В следующую секунду Ники снова ощутила прикосновение его языка – контраст между горячим и холодным оказался таким резким, ощущение столь поразительным, что из ее груди все-таки вырвался крик.

Паскаль поднялся над Ники. И в тот момент, когда он овладел ею, комнату заполнил глубокий низкий голос:

– А имя победительницы… Карен Ричардс!

В ту же самую ночь в одиннадцать пятьдесят Макс вернулся домой. Сняв пиджак и галстук, он подошел к телевизору, нашел нужный канал и достал из холодильника банку холодного пива. Миллионер только что отобедал в ресторане, куда приглашал Джада и Дебору отпраздновать их шестнадцатую годовщину свадьбы.

Макс знал, что успеет застать конец церемонии награждения, и в возбужденном ожидании, которое не оставляло его всю последнюю неделю, сел в глубокое кресло.

Наконец на экране появился коротенький фрагмент из фильма с Карен Ричардс. В очередной раз Макс восхитился тем, как она пленительна, хотя в картине специально приглушили ее красоту, чтобы подчеркнуть великолепный талант. Посмотрев несколько недель назад «Райскую бухту», Макс был совершенно потрясен игрой актрисы.

С нарочитой торжественностью, которая вызвала в рядах публики веселые усмешки, ведущий вскрыл конверт и улыбнулся, явно довольный сделанным Американской киноакадемией выбором. Когда же он объявил имя победительницы, собравшиеся разразились радостными аплодисментами. Поднявшись со своего места откуда-то из зала, Карен Ричардс обняла рыжеволосую женщину, которая сидела рядом с ней, стиснула руку Джека Витадини и только после этого направилась к сцене. На ней были открывавшее плечи белое платье с расшитым бисером лифом и длинные белые перчатки; роскошные рыжие волосы стягивал белый атласный бант. Когда Карен принимала золотую фигурку «Оскара» и благодарила тех, кто верил и поддерживал ее, Макс уже был убежден, что видит действительно настоящую звезду.

Он встал и поднес банку с пивом к экрану телевизора.

– Поздравляю, леди. Да не покинет вас удача. Вы это заслужили.

– Мамочка, только что я услышала потрясающую новость! – донесся через расстояние в четыре тысячи миль задыхающийся от волнения голос Элизабет, которой, как всегда, не терпелось поделиться с Карен своими впечатлениями. – Я так горжусь тобой. Хотя, должна признаться, меня это не так уж и удивило. Ведь еще на прошлой неделе я сказала Эрин: «Спорю на мою роль в нашем весеннем спектакле, что моя мама получит «Оскара». И эта роль, мамочка, скорее всего будет главная, а не какая-нибудь малюсенькая.

Карен села.