На Лазурном берегу

– Дорогая, ты мне не говорила о том, что собираешься играть главную роль. С ума сойти! Когда это решится?

– Через пару недель, – ответила Элизабет уверенно. – Расскажи о церемонии. А статуэтка на самом деле золотая? Наверное, ты впилась в нее глазами, а потом прижала к груди?

Карен засмеялась – радостная энергия дочери передалась и ей.

– Вообще-то именно так оно и было.

Элизабет хихикнула:

– Ну, теперь у нас в школе только и разговоров, что о тебе. Все мои подружки буквально позеленели от зависти. Даже эта задавака Кэтрин Брентверт.

– А кто такая задавака Кэтрин Брентверт? – спросила Карен.

Элизабет лишь недоуменно хмыкнула:

– Неужели ты не знаешь! Кэтрин Брентверт – не кто иная, как дочь Александра Брентверта-третьего, чикагского магната по производству замороженных продуктов. Она до противного богата, про внешность я лучше вообще промолчу, а еще за ней, как за гуру, ходит кучка «кэтринисток». От этого она задирает нос выше горы Рашмор, и жить с ней рядом становится совсем уж невмоготу. – Сделав театральную паузу, Элизабет важно добавила: – Толстосумы вообще такие зануды.

Вытянув ноги и снова откинувшись на спинку дивана, Карен слушала последние новости из «Ле Берже». Господи, как же она соскучилась по дочке! С тех пор как Элизабет уехала, минуло восемь месяцев, и – за исключением рождественской недели – Карен ни разу ее не видела. Правда, обе нещадно эксплуатировали телефон. Тем не менее, несмотря на все трудности такого общения на расстоянии, Карен поняла, что мадам Гилле и ее коллеги сотворили с Элизабет чудеса. За последний год у девочки не только улучшились оценки, но и круг ее интересов простерся гораздо дальше рок-музыки и вызывающих нарядов. Кроме того, она перестала говорить на ужасном языке, понятном лишь детям до шестнадцати.

– Ой, ну вот и звонок! – крикнула Элизабет. – Я побежала. Увидимся через несколько дней. Ты ведь встретишь меня?

При мысли о пасхальных каникулах тоска Карен тотчас же уступила место радости.

– Обязательно! Даже если в аэропорт путь мне преградит стадо диких бизонов.

ГЛАВА 35

Они лежали на террасе своего кондоминиума, их блестевшие от масла неподвижные тела ловили последние лучи ласкового предзакатного солнышка. Нейл взглянул на великолепную фигуру Тони. Плавки коньячного цвета были такими узкими и так сливались с его загорелой кожей, что казалось, будто он голый. Нейла наполнило желание, которое в последнее время ему редко приходилось испытывать. Отказ Тони отдать, как он обещал, пленки, сильно осложнил их отношения – за прошедшие несколько месяцев любовники только и делали, что воевали.

В Лос-Анджелес оба приехали почти год назад. Хотя двести тысяч долларов, которые дала Карен, давно кончились, Нейл не просил у нее больше денег.

– Почему бы нам не подождать, пока не выяснится, дадут ей «Оскара» или нет? – предложил он несколько месяцев назад нетерпеливому и сыпавшему угрозами Тони. – Тогда можно было бы сорвать банк.

– Надеюсь, ты не собираешься снова меня надуть?

Нейл рассмеялся. Все-таки он был неплохим актером.

– Конечно, нет. Я лишь прошу тебя проявить чуточку терпения.

– А что мне за это будет?

– Миллион долларов.

Тони эта цифра очень понравилась. Однако на самом деле Нейл просто тянул время и… боялся. Боялся не только Тони, который мог разрушить его карьеру, причем именно теперь, когда Нейл получил небольшую роль в театре, где ставился спектакль по пьесе Элиота «Приглашение на коктейль».

Он боялся еще и Джека Витадини. Особенно с тех пор, как Нейлу пришлось однажды забрать тысячу долларов непосредственно у Витадини. Этот паршивец заставил его торчать в приемной, словно какого-нибудь актеришку в ожидании мелкой роли. Когда же Нейл наконец зашел к нему в кабинет, Джек молча дал конверт и чуть ли не вытолкал его за дверь.

– А пошел он в задницу! – запальчиво крикнул Тони, когда услышал об этой истории от Нейла. – Как бы в следующий раз ему самому не пришлось тащить тебе чек.

Однако экспрессивный Тони многого недопонимал. И уж конечно, он не знал Джека. Под маской добродушия Нейл увидел в его лице что-то зловещее, страшное и решил, что такие деньги явно не стоили связанных с ними хлопот. Разве на них развернешься, во всяком случае, в Лос-Анджелесе?

Вполне удачно продав свой бутик, Тони купил в деловой части города маленький цветочный магазинчик. Конечно, не на Родео-драйв, как обещал ему Нейл. Что же до бунгало в Малибу, о котором мечтал капризный любовник, то оно оказалось им просто не по зубам. В качестве компромисса Нейл купил маленькую квартирку в западной части Голливуда за двести тысяч, полученных от Карен. Но теперь, когда она получила «Оскара» и ее приглашали сниматься, Тони совершенно потерял покой. Ему хотелось иметь и автомобиль «корветт», и дом на побережье, и съездить в Европу – все, что неосторожно посулил ему Нейл.

Пытаясь погасить нетерпение своего молодого друга сладкими обещаниями, Нейл все время надеялся найти проклятые видеокассеты и фотографии Карен. Но это ему так и не удалось. Тони не терял над собой контроль даже в пьяном виде.