На ленских берегах

— Ну, так не стой, как вкопанный! — услышал он в ответ недовольный голос представителя райисполкома. — Пулей лети за своим гвоздём, и уж не забудь взять ещё и добрый напильник с плоскогубцами, ведь без этих слесарных инструментов мотор никак не наладить!

— Лечу! Одна нога здесь, другая там!

Проводив глазами рванувшего с места бегом моториста, Анатолий Петрович подошёл к самой кромке настолько прозрачной воды, что на несколько метров вперёд, несмотря на глубину, были хорошо видны обрывки ржавого такелажа, разных форм голыши, наполовину занесённые жёлтым, крупнозернистым песком. А почти у самого берега, как узкие тени, в поисках пищи беззвучно скользили стайки мальков. Как ни интересно было за ними наблюдать, Анатолий Петрович всё же перевёл пристальный взгляд на речной, неоглядный простор со снующими, стройно и весело гудя моторами, вниз и вверх по течению несколькими лодками; с готовым к отправке в Тикси огромным леспромхозовским плотом, составленным из многочисленных пучков круглого леса, надёжно скреплённых друг с другом тросами и чекерами.

Воздух всё больше и больше прогревался, едва колеблемый свежим ветерком, слетавшим с вершин правобережных сопок. На далёком таёжном горизонте знойная дымка перекрашивалась в ярко-алый цвет, нежной красотой увлекая взор. Но дышалось настолько вольно, во всю развёрнутую грудь, что, блаженно потянувшись, Анатолий Петрович радостно воскликнул: “День-то какой изумительный, ну, прямо, как по заказу!” И вдруг ему захотелось, искупавшись, взять да и безоглядно переплыть реку, тем более, что ещё в юности мечтал это сделать, но то времени не было, то не на шутку боялся судороги, которая в воде, даже в самом разгаре лета не прогревавшейся выше восемнадцати градусов, могла запросто свести ноги. А теперь, когда рядом симпатичная женщина, перед которой ох, как хочется выглядеть орлом, и в руках так и играет мускулами молодая, задорная сила, ну, самое время осуществить сокровенную мечту! Вот именно — сегодня или никогда! И Анатолий Петрович, быстро раздевшись до плавок, аккуратно сложив брюки и рубашку на переднем сидении лодки, подняв горящий взгляд на Марию, ничего не понимавшую и изумлённо смотревшую на него своими большими, красивыми, с лёгкой от природы грустинкой глазами, голосом, не терпящим возражений, очень уж уверенно отчеканил:

— Вот чего точно с самого детства не люблю, так это бездельного ожидания! Поступим следующим образом: я вплавь отправлюсь на тот берег, а ты, дождавшись Василия, когда будет наложен мотор, передай ему мою просьбу, чтобы он причалил в устье Наторки, вон, видишь таёжную речку, огибающую сопку и впадающую в Лену напротив нас?

— Вижу!

— Так вот туда пусть и причаливает!

Но едва ступил в воду, как Мария тревожно воскликнула:

— Анатолий Петрович! Извините, но вы что, с ума сошли, решив преодолеть такую водную преграду! Утонете же!

— Я утону?! Ни при каких обстоятельствах!

— Это почему же?

— Потому что твёрдо знаю, не скажу, от кого именно, время своей смерти! Оно, к счастью, никак не совпадает с сегодняшним днём! Поверь, всё будет хорошо! — и для убедительности добавил: — Слово даю!

— В любом случае ваш поступок — мальчишество!

— Может быть, но это лучше, чем из-за жалкого безволия начинать досрочно стареть! До встречи на том берегу! Да и потом... — тут Анатолий Петрович, посмотрев в глаза Марии, как бы предсказал: — Мне кажется, что всё самое хорошее у нас с тобой впереди!..

И больше не говоря ни слова, стал смело, но не спеша, чтобы тело привыкло к холодной воде, входить в реку, и лишь когда пологая волна, поднимавшаяся перед ним, накрыла плечи, с силой оттолкнувшись от дна, поплыл вольным стилем, тем самым, при котором работают почти все мышцы, не давая преждевременно переохладиться организму, а значит, и максимально избежать где-нибудь на полпути коварной судороги. Стрежня, где струистые воды неслись с наивысшей скоростью, достиг без особых проблем, но потом, сначала с каждой минутой, а потом и с каждым взмахом рук начал всё острей и острей ощущать тревожную усталость. Движения настолько стали вялыми, затянутыми, дыхание — частым и отрывистым, что пришлось, сберегая остатки сил, несколько минут расслабленно плыть на спине. Это помогло, и Анатолий Петрович вновь, призвав на помощь крепкую волю, стал каждый гребок делать акцентированнее, маятниковые движения ногами размереннее, стараясь как можно дольше и чётче сохранить технику плавания вольным стилем.