На лезвии любви

– Я хочу продолжить путь, – вскинула она твердый взор на Рика. И ей было нелегко признаться даже себе, что она просто-напросто боялась возвращаться. Мало того, что ее будущее висит в туманной дымке неопределенности, так еще по возвращению отсутствие Генри будет ощутимо, как никогда.

Все будет напоминать о нем.

– Зачем?

Это был важный вопрос. За прошедшее время Марианна очень изменилась, и тоска по родителям уже не так беспощадно терзала ее. Но узнать ответы хотелось почти с той же силой, что и раньше.

Девушка много размышляла на тему агрессии животных. Ей казалось, что звери относятся к людям так, как когда-то отнеслись к ним самим. И наверняка понимают, что не с добром приходят эти двуногие человекопитеки!

А если попробовать подарить мутантам ласку?.. Или хотя бы их не трогать, не провоцировать?

Взять того же кота, который напал тогда на Марианну, а Рик спас ее ценой своего здоровья. Не сразу же атаковал зверь, верно? Любопытничал. Да, может, и играл с добычей, – а, может, интересовался! Сам факт, что пауза-то, которую можно было использовать для знакомства с животным, – была!

И обезьянухи не сразу бросились в бой... Да и зачем, по сути, обезъянам – человеческое мясо? С чего вдруг подобная кровожадность? Марианна была уверена, что нападение – это вынужденная мера, и существа сами того не хотели. Тут или голод их сподвигнул на, считай, каннибализм, или... Что-то еще.

– Зачем? – повторила девушка, грустно хмыкая. – Все, что я скажу, вряд ли покажется тебе серьезной причиной.

Вообще Марианне казалось, что мутанты нечасто видят людей. Кто-то из монстров наверняка даже не подозревает об их существовании! За два года-то расплодилось, небось... И ведь наверняка в местности, где не ступала нога человека, животные не опасаются людей! И не нападают наверняка...

Так почему бы не найти этих созданий? Почему бы не посоветовать людям быть добрее к существам, попавшим в нелегкую ситуацию?

– О, это же прогресс! – обрадовался Рик, продемонстрировав это лишь сверкнувшими глазами и довольным голосом. – Ты понимаешь, что твои прихоти – несерьезны. Так ведь?

– Да, это прихоть, – на удивление покладисто отозвалась Марианна, даже ручки на коленях сложила.

– Значит, вернемся сюда потом, когда будем сто процентов готовы? – заподозрил подвох собеседник.

– Ты же знаешь ответ, по глазам вижу, – хихикнула она. – Да и вряд ли мы будем готовы больше, чем сейчас, согласись.

– Фиолософ, – покачал головой Рик, снова обращая взгляд на пламя. Марианна до этого момента все не могла понять, что в мужчине за время их путешествия изменилось, и только сейчас обратила внимание на волосы спутника. Они были, как всегда, зачесаны назад, но верхние пряди упали на лицо, обрамив его и смягчив черты. Зато легкая щетина добавляла Рику несколько лет, и девушка задумалась о разнице в возрасте между ними. Тринадцать зим и весен! Когда ей стукнет тридцать, ему будет сорок три. А потом пятьдесят три... А она в это же время останется женщиной в самом расцвете сил!

"Господи, опять сейчас навкручу, – опомнилась Марианна и стиснула зубы, – и лишу себя счастья. А ведь только с Риком оно и возможно: ни к кому меня еще так не тянуло... Да и какая разница, сколько нам лет, если мы близки душами? Вон, Элис рассказывала про своих родаков, они развелись, и ее мама нашла молодого человека... И ничего, до сих пор, уже лет десять как вместе".

Не осознавая, девушка любовалась профилем мужчины, улыбаясь разросшемуся чувству уверенности в своих чувствах. И не сразу поняла, что Рик уже какое-то время смотрит ей прямо в глаза. Они сидели довольно близко, и хватило бы всего лишь порыва, чтобы...

– Какой ты себя видишь? – раздался вопрос, и Марианна стряхнула наваждение. Щеки потеплели.

– Себя... Порой очень смелой, бесшабашной, способной на все. А порой... Порой слабой, глупой, маленькой девочкой... – признание далось нелегко, и, чтобы скрыть напряжение, девушка задала встречный вопрос. – А какой меня видишь ты?

– Вижу тебя тигрицей, – раздвинув кончики губ, ответил Рик. – Неустрашимой, опасной, но – если уберешь когти и клыки, – становишься ласковым мурчащим комочком.

– А я тебя вижу... – Марианна защелкала пальцем, припоминая животное. – Носорогом!

– Да? – неподдельно изумился мужчина, пытясь вообразить себя названным созданием. Девушка тоже пыталась, но оставила это бесполезное занятие – она же выбирала животное не по внешности, а по внутреннему содержанию!

– Да! Ты один, почти всегда один, как и носорог. Шкура у тебя непробиваемая, ты кажешься равнодушным. А еще ты вроде бы такой безобидный на вид и осторожный по сути, но скрываешь до поры свои силы, чтобы потом, при опасности, ка-а-ак атаковать!

– Ого. – Отмер Рик и запустил правую руку в волосы. – Вот, значит, как... Да, смерть учителя изменила меня. Раньше я был другим.

– Знаю, – тепло улыбнулась Марианна, вспоминая тот единственный душевный разговор с мужчиной, произошедший тогда, еще когда считала его дядей. Это было, как несложно догадаться, на ее шестнадцатилетие.