На личном фронте без перемен…

Показалось, решила Соня. И хотя интуиция вопила, что не стоит доверять случайному знакомому, обещание помочь было произнесено, а Сонина мама учила свою девочку, что порядочные люди не нарушают данного слова. Соня была порядочным человеком.

– С меня причитается! – радостно-возбужденный Виктор подхватил ее под руку и потянул в противоположную от метро сторону.

По дороге Виктор без умолку болтал про бизнес-план, про напарника Лёху и козла-начальника, который устроил разборку из-за гребанной халтурки и не выписал премии за прошлый месяц. Говорил он много, быстро, сглатывая слова и не оставляя пауз. Соне хотелось, чтобы он замолчал и дал ей возможность подумать, испугаться и отказаться от намерения. Но Виктор определенно знал, как надо «забалтывать» девичьи сомнения и колебания.

Вскоре они дошли до обшарпанной двенадцатиэтажки и вошли в грязный подъезд, скудно освещенный мигающей лампочкой. На площадке первого этажа дежурил изуродованный вандалами лифт, к которому Соня, было, направилась, но Виктор увлек ее на лестницу: «Нам на второй. Пешком быстрее будет».

Лестница провоняла гнилью разлагающихся в мусоропроводе отходов, облезлые стены пестрели надписями более и менее приличного содержания. Сонина тревога, нараставшая по мере приближения к дому, достигла пика. Еще был шанс (последний!) уйти, убежать… Но Соня боялась показаться смешной: а вдруг угроза существовала только в ее трусливом воображении? Ведь в прошлый раз, полтора года назад, Виктор не сделал ей ничего дурного. Даже наоборот: накормил, развлек. К тому же Соня пообещала…

Перед дверью квартиры произошла заминка: Виктор никак не мог попасть ключом в замочную скважину – руки тряслись. «Козлы! – выругался он. – Не могут яркую лампочку повесить. Темно, как в ж… в животе у негра».

Наконец-то дверь распахнулась. Виктор пропустил Соню вперед, зашел следом, запер дверной замок на два оборота и, привалившись к стене, облегченно выдохнул. Его напряженное лицо расслабилось, помягчело.

Зато Соня чувствовала себе мышью в захлопнувшейся мышеловке. И самым ужасным было осознание того, что она, идиотка, сама, по доброй воле пришла в квартиру одинокого озабоченного мужика. И за это, возможно, придется расплачиваться.

Она выжидательно смотрела на Виктора. Но тот не делал ничего ужасного. Он помог Соне снять плащ, предложил стоптанные тапочки. И пока она поправляла перед зеркалом волосы, метнулся в единственную комнату. В отражении было видно, как Виктор сгреб в кучу разбросанную тут и там одежду и запихнул ее в платяной шкаф, застелил покрывалом неубранную постель, пинком забил под кровать грязные носки.

– Проходи, Сонечка, будь как дома. Я пока чайник поставлю. Будешь чай? С конфетами?

– Я бы предпочла побыстрее посмотреть твой бизнес-план и поехать домой, – Соня упорно держалась за предлог, который привел ее в эту квартиру.

– Ну, ты же можешь одновременно и чай пить, и бизнес-план смотреть?

– Ладно, чай, так чай! У тебя есть зеленый?

– Нет. Только обычные пакетики.

– Хорошо, давай пакетик!

Соня слышала, как зашумела наполняющая чайник вода, захлопали дверцы кухонных шкафов, зазвенели чашки и ложки – эти домашние звуки производили успокаивающее впечатление. Соня огляделась. Комната смотрелась убого. Вроде бы в ней было все необходимое – стол с парой стульев, кровать, шкаф, телевизор, какая-то аппаратура, компьютер. Но уютом даже не пахло – пахло (в прямом и переносном смысле) застарелым холостяцким духом.

Розовые розочки обоев откровенно конфликтовали с раздражающей пестротой постельного покрывала. На столе под кургузой лампой пылилась пустая чашка с присохшими на дне чаинками; и тут же на газете были разложены паяльник, пассатижи и еще какие-то инструменты. С краю примостился допотопный монитор компьютера. А над столом красовался прикнопленый постер выцветшей красотки в бикини.

Сонино внимание привлекли книжные полки. Она подошла ближе. Два десятка книг: второсортные боевики, фантастика, справочник по металлам и атлас автомобильных дорог России. И среди этого убожества Соня вдруг увидела то, что никак не ожидала встретить здесь: восхитительный «Дар» Набокова. Она, лаская, погладила пальцем корешок книги – единственной вещи, принадлежавшей ее миру.

– Может, тебе музыку включить? – крикнул с кухни Виктор.

– А что именно?

– У меня много чего хорошего есть. Шуфутинский, Лепс. Вика Цыганова.

Соня с отвращением поморщилась:

– Нет, спасибо. Музыка будет отвлекать от работы.

Виктор принес с кухни две чашки и вазочку с дешевыми карамельками. Соня отхлебнула чай и сунула в рот конфету:

– Давай, неси сюда свой бизнес-план.

– Он у меня в компьютере.

Пока компьютер по-старчески неторопливо грузился, Виктор бережно достал из верхнего ящика стола синюю корочку.

– Вот смотри – это мой диплом. Я тебе не врал!

Потребность постоянно что-то доказывать выглядела жалкой. Соня мельком взглянула на документ и усмехнулась: даже в фамилии была претензия – Первухин.