На личном фронте без перемен…

Бизнес-план действительно существовал, но оказался дилетантским сочинением на тему: «Каким я представляю свой бизнес». Соня безжалостно его раскритиковала. Она набросала общую структуру документа и по каждому пункту перечислила вопросы, на которые надо было ответить. Некоторые ответы давались Виктору легко и сразу, над другими он задумывался или вообще не знал, что сказать.

Полчаса за работой пролетели незаметно. Сонина тревога растаяла: наверное, она сама себя накрутила, а человеку реально требовалась помощь в важном для него деле. Виктор слушал ее, как первоклашка учительницу, и это очень льстило.

Когда обсуждение бизнес-плана было закончено, Соня встала из-за стола и взяла свою сумочку:

– Ну, все. Мне пора ехать.

Виктор тоже поднялся, оценивающе посмотрел на Соню, задумчиво потер ладонью серую от отросшей щетины щеку и раздвоенный подбородок. Внезапно он выхватил из Сониных рук сумочку, кинул ее в ящик стола и захлопнул дверцу.

– Ты никуда не уедешь, – заявил он с пугающей категоричностью. – Я не пущу тебя.

– К-к-как это? – задохнулась ошарашенная Соня. – Ты шутишь?

Сбывалось то, о чем кричала интуиция! «Мамочка!» – всхлипнула Соня, и это был тихий крик о помощи. Ей стало так страшно, что тело покрылось пупырышками гусиной кожи, а лицо и шея пошли безобразными багровыми пятнами.

С полунадеждой и полуотчаянием Соня смотрела на Виктора, пытаясь понять его намерения. Вечно комплексующий лузер на ее глазах превратился в повелителя – «начальника», желавшего отыграться за все испытанные в жизни унижения.

– Но мы же с тобой договорились! – в Сонином голосе зазвенели истерические нотки. – Я посмотрела твой бизнес-план, я помогла тебе!

– Ни о чем мы не договаривались! – Виктор, казалось, упивался собственным вероломством. – Я не обещал, что дам тебе уехать.

– Но ты же сам сказал, что это займет не больше получаса.

– А это и заняло полчаса. Я больше не буду напрягать тебя бизнес-планом.

– Чего ты от меня хочешь? – взвизгнула Соня.

– Хочу, чтобы ты осталась со мной.

– Что значит «осталась»? Насколько?

– Я хочу, чтобы ты осталась, – упрямо повторил Виктор.

– Но я не могу. Уже поздно, меня мама ждет. Она будет волноваться. Пожалуйста, отдай мою сумку и выпусти меня. Виктор, пожалуйста. Я тебя очень прошу.

Как наивная хорошо воспитанная девочка, Соня с особенным нажимом произносила «пожалуйста». Она верила, что «волшебное слово» поможет получить то, о чем она просила. Но на Виктора оно не действовало.

– Нет, не проси, – жестко отрезал он.

Виктор встал в дверях и закрыл собою весь проем. Бороться с ним было бесполезно: он был сильнее. С довольной ухмылкой мучитель смотрел на Соню, словно провоцируя ее на активные действия.

– Отпусти меня, пожалуйста. Я умоляю тебя, отпусти. Уже очень поздно, – унизительные слова раздирали рот. Но Соне не оставалось ничего другого, как только умолять Виктора о пощаде. Но тот был неумолим.

– Ты хочешь меня трахнуть? – высказала страшную догадку Соня.

Виктор молчал; не подтверждал и не отрицал. Он был точно под кайфом от внезапно обретенной власти. Но пока еще не знал, как лучше ею распорядиться.

– Слушай, если тебе так хочется, можешь меня трахнуть, – со слезой в голосе частила Соня. – Но только скорее… А потом я уеду.

– Я не буду тебя трахать. И ты никуда не уедешь. Ты останешься у меня.

Сонино отчаянье все разрасталось. Обещание не трогать отнюдь не успокаивало – в нем была угроза чего-то более страшного.

– Но я не могу остаться! Я не предупредила маму. Она будет волноваться, а у нее сердце больное, – беспокойство за маму соединилось с собственным черным и липким, как мазут, ужасом. Соня запаниковала. – Лучше трахни меня, только отпусти.

– Я уже сказал, что не отпущу! – измывался Виктор. – И трахать не буду. Все, хватит об этом. Если ты так переживаешь о матери – позвони ей и предупреди, что не приедешь.

– Тогда отдай мою сумку. В ней телефон.

– Нет. Телефона ты не получишь! Звони с городского.

Виктору очевидно нравилось устанавливать правила. По собственному произволу, он мог быть злым или стать добрым. Мог наказывать или миловать. «Добрый» Виктор протянул Соне телефонную трубку: «На, звони!». Она торопливо набрала домашний номер. После двух длинных гудков родной мамин голос озабоченно произнес: «Аллё?». Подавив панику, Соня с твердым спокойствием произнесла:

– Мамочка, у меня все хорошо. Но я сегодня не приеду. Пожалуйста, не волнуйся, ложись спать. Увидимся завтра.

Мама предусмотрительно не стала задавать лишних вопросов – должно быть, по тону поняла, что ответов не получит.

– Хорошо, что ты позвонила, Сонечка. У тебя точно все в порядке?

– Да-да. Все нормально, – обманчиво спокойно ответила Соня. – Доброй ночи, мамочка. – И положила трубку.

– Так ты действительно волновалась из-за матери? – удивился Виктор.