На линии горизонта

«Череп и Кости», «Орден рубиновой розы и Золотого креста», но есть названия и понейтральней. Ощущение элитарности придаёт жизни своеобразную прелесть, и часто становится смыслом существования. В Нью–Йорке каких только нет избранных, объединяющихся в закрытые частные клубы, любителей не только кошек, собак, лошадей, но и людей. Благотворительные, поощрительные, развлекательные. Отдельные клубы окутаны тайной, иные из них таинственней других. Что там делают? Прежде всего на фоне демократического равенства ощущают себя не такими как все, богаче, умнее, избранее, загадочнее, играют в игры, карты, выпивают, курят сигары, беседуют, кушают. Кто-нибудь говорит что-нибудь интересное на таких ужинах? В эти избранные клубы на беседы и кушанья без рекомендаций и огромных денег не попасть, в отдельные из них даже женщин не допускают — мужчины ещё пытаются отстаивать островки независимости, катастрофически исчезающие от феминистических волн. Помещения некоторых клубов иногда сдаются под свадебные церемонии. Так, в венецианском дворце мавританского стиля «Кадора», скопированном из Италии и перевезённым в центр Бруклина, был и есть закрытый клуб — только для мужчин. Оригинал этого дворца на Большом канале Венеции, построенный венецианским купцом, одно время принадлежал князю Трубецкому, подарившему его своей возлюбленной; она дворец перестроила и перекроила так, что правительство Италии боясь, что от дворца мало что останется, откупило дворец и устроило там музей. Подражая своему европейскому варианту, нью–йоркская копия дворца тоже подверглась нападкам его владельцев. Нижние барельефы мозаики залепили какими-то плакатами, недоступными разумению, чудовищными трафаретными тропическими картинами, на деревянных панелях разместили несметное количество портретов, не отличающихся один от другого, ни выражением, ни одеждой, — видно, членов клубного правительства. Первоначальный вкус, правда, ещё сохраняется на потолках, мраморных лестницах и канделябрах — трудно что-либо развесить на потолке, хотя со временем, может, и исхитрятся. Незатронутыми оставались и зеркала в золотых рамах с барельефами. Нам удалось побывать в этом дворце на свадьбе Данички (отец невесты член этого клуба.) Для свадьбы дворец был украшен цветами; белые живые лилии, сплетённые с воздушным техасским мохом, свисали по стенам, букеты солнечных роз целовались с висящими амурчиками, сглаживали и скрывали варварские вмешательства, однако морды тигров, гусей, висевших вниз головой и носы людей всё-таки высовывались из-под свадебных декораций. Большей частью таинственные предметы при ближайшем знакомстве превращаются в маленькие и скучные. В детстве читала, что далеко в море жили красавицы–сирены, но если человек схватит одну из них и повлечёт на берег, то не увидит красавицы, а увидит лишь скользкое чудо — морскую медузу; было бы лучше, наоборот, медуз превращать в принцесс.