На линии

Из приказа по Корпусу за № 5 генерал-лейтенанта Эссена П. К.

«…усматривая по судным и следным делам, что из крепостей и деревень, по границе лежащих, не только военные чины, но и обыватели имеют свободный переход за черту границы или по сношениям с киргизцами или же для грабежа имущества их, через что некоторые вовлекли себя под неизбежный суд законов, а других ожидает та жа участь. В отвращении сего зла общаго предписываю гг. комендантам и начальникам кордонной стражи запретить строго, чтобы отнюдь никто с нашей стороны ни под каким предлогом за черту границы не смел сделать ни шагу, кроме тех, коим представлены права сии по положению законов. Равно если бы и случились какие происшествия, не преследовать киргизцев в их границах ни одного шагу. Воров же стараться ловить в своих пределах и по поимке отсылать к суду в Пограничную Комиссию.

Но если и за сим, сверх ожидания моего, дойдет до меня сведение, что кто-либо осмелится ходить или переезжать за границу к киргизцам, коим не предоставлено, таковые все, а с ними вместе и начальники стражи кордонной, в дистанции коей случится сие, моего ведома, брать под стражу, не смотря ни на какое лицо, а мне доносить. А чтобы неведением сего приказа никто не отговаривался, объявить по границе всем и каждому как военным, равно и обывателям».

Из бумаг Войсковой канцелярии

Список Уральского войска Илекской станицы чинам и казакам, желающим заселиться коренным жительством на Новоилецкой линии

Август 1818 года

урядники: Гаврила Портнов, Петр Портнов, Петр Фокин

казаки: Фокей Соловьев, Афанасий Сидоров, Андреян Турчев, Иван Турчев, Ларион Григорьев, Федор Смоленов, Харлампей Лопанов, Андрей Побирухин, Давыд Побирухин, Фрол Портнов, Степан Портнов, Василий Баклин, Илья Ефимов, Федор Александров, Хакбулла Максютов, Степан Юнусов, Астафей Портнов.

С удовольствием Эссен начертил на листе свою резолюцию: «Поселить на Затонный форпост».

Из бумаг Войсковой канцелярии

2-го августа 1817 года Высочайше поведено причислить к Оренбургскому казачьему войску 243 черкеса, живущих в деревне Островной, и 176 служилых и ясачных татар, живущих в деревне Ускалыцкой и Новоумеровской, с исключением их из податного сословия.

5

Весной 1819 года Петр Кириллович Эссен отмечал двухлетие своей службы в Оренбурге. Привыкшему к геометрии Гатчино, город нравился своей строгой распланированностью. Пустой при князе кабинет обставился замершей в бессменном карауле мебелью. Вытертое локтями старика Волконского сукно на столе было заменено, и уже ничто здесь не говорило о его раздумьях и радениях к пользе края.

Сидя в генерал-губернаторском кресле и слушая зачитываемый адъютантом Германом рапорт коменданта Рассыпной крепости о миновавших ее солевозцах, Эссен не отказал себе в удовольствии позлорадствовать:

— Так-то, совсем изжитый умом старикашка… князь Григорья Семеныч! — прищелкивал языком, генерал выговаривал слова с сильным немецким акцентом. — Кня-язь! — растянул он с издевкой.