На метле двоим не место, или Ведьма для жреца

– Померла! – услышала я чей-то сочувственный голос. И тут же проснулась. В глаза ударил яркий дневной свет. Ко мне уже подходил Омерфор, и на лице его я видела беспокойство. Да ладно! Расстроился, поди, что забава с костром и дыбой отменяется?

– Что, уже пора? – спросила я сонно и с удовольствием потянулась. И тут же почувствовала, как у меня затекла шея. Удивительно, что я с этого чурбана на свалилась, очень уж крепко вырубилась, ни одного сна не помню. Даже коробку с завтраком не тронула.

– Да кто ты такая? – удивленно и растерянно спросил Омерфор.

– Посланница великой богини Оделаморы, ты забыл что ли? – невинно поинтересовалась я. Попробовала встать со своего жесткого сиденья и обнаружила, что у меня вообще все затекло. И частично онемело. Вот я дрыхнуть-то люблю! Это моя суперспособность, если честно. Зато избавлена от необходимости чего-то ожидать в тревожном нетерпении. Или скуке. Подремала, вот и время скоротала.

– А массажиста в штате вашего ордена нет, случайно? – я потерла шею, которая, кажется, будет болеть долго и несчастливо. И как на такой голову носить, спрашивается? Ей и думать некомфортно в таком состоянии.

– Будет тебе массажист, – мрачно пообещал жрец, – если испытание пройдешь.

– Ох, и это еще не все? – расстроилась я.

– Нет, конечно. И обещаю, поспать тебе там не удастся.

Меня снова усадили в карету. Мужичком, который расстраивался из-за моей кончины, был возница. Он посмотрел на меня с уважением, когда закрывал дверь экипажа.

Барселла тихо мяукнула, когда я поставила ее рядом с собой на мягкую лавочку. Жива, это прекрасно.

На этот раз мы со жрецом даже немного пообщались, пока ехали к месту каз… хм… испытания.

Омерфор спросил, использую ли я в своем колдовстве жабьи черепа и кроличьи лапки, а я его заверила, что у меня все зелья вегетарианские, сваренные по аюрведе. Что это такое, он не понял, но спрашивать не стал. Ради сохранности психики, наверное.

– Готова? – сказал Омерфор, когда карета остановилась.

И я честно ответила:

– Нет, конечно.

Но выходить все равно пришлось. И я обалдела. Городская площадь превратилась в лобное место, в центре которого была огромная куча хвороста. И явно это не муравьи за ночь натаскали.

– Славные граждане Рианурта! – разнесся над собравшейся вокруг потенциального костра толпой зычный голос местного конферансье. – Сейчас посланница великой богини продемонстрирует нам благоволение Оделаморы. И призовет свет Луны.

Сотни голов с благоговением обратились к небу, на котором ярко сияло послеполуденное солнце.

9.1

– Призвать свет Луны? Сейчас, среди бела дня при ясном солнышке? – уточнила я.

– Именно, – подтвердил Омерфор. Он смотрел на меня с интересом. И в его стального цвета глазах плясали языки пламени. Мне казалось, если приглядеться, можно увидеть в этом огне и мою крошечную фигурку.

– А Иналуру не обидится, что мы через голову прыгаем? – уточнила я. – Сестрички иногда и так между собой грызутся, а тут еще и лунный свет не по графику.

– Вот ты как посланница и договоришься,– несносный жрец пожал плечами. Его совешенно не волновали наши божественные заморочки. А еще служитель культа, называется. – И потом, в древних книгах ничего о неуместности таких проверок не упоминается. Их проводили и всё.

– Эй! Когда испытание начнете? – требовательно крикнул кто-то из толпы.

Мы со жрецом беседовали подле кучи сваленных веток. Я разглядела и березовую кору для растопки, и пучки соломки местами. Кажется, тут в меня никто не верил!

Собственно, я этих людей понимала. Сама видела вчера – нет у них теперь ни цирка, ни театра. А зрелищ хочется. Тем более, что и с хлебом тоже напряги. Если уж воды от меня ждать не придется, так хоть нервы пощекотать посредством сожжения ведьмы.

– Не будем заставлять народ Рианурта ждать, – предложил Омерфор, – разреши сопроводить тебя на место проверки.

– Это куда? – прищурилась я с подозрением. Нехорошим.

– Куда ты сейчас подумала, – голос Омерфора звучал официально, но я готова поклясться своей метелкой – он надо мной издевался.

Гадкий служитель культа подал мне руку, чтобы я могла ухватиться за его локоть. Словно на бал меня приглашал, а не на костер провожал.

Позади этого ведьминского эшафота была приставлена лестница, широкая такая, больше похожа на трап для самолетов. Вот по ней мы оба и поднялись наверх, где была оборудована неширокая, но устойчивая площадка. Видно, что новенькая, специально для меня сколоченная и прибитая к столбу. А уж под ней и вся эта куча хвороста высотой метров в пять.

– К столбу меня привязывать будешь? – спросила я светским тоном.

– Это потом, – любезно ответил жрец, – когда ты провалишь испытание. Пока же я оставлю тебя здесь, не буду отвлекать от общения с высшими силами. Удачи.

Он даже мне рукой помахал, когда вниз возвращался. Ненавижу его самонадеянную физиономию. Фанатик религиозный. Ведьмоненавистник.

Я окинула взглядом толпу. Стоят, головы задрали, смотрят с любопытством. Вот нравы у этого общества. Перед ними сейчас живого человека, возможно, жечь будут. А они даже ухом не ведут.

Что-то нужно им сказать? Я прокашлялась и начала: