На метле двоим не место, или Ведьма для жреца

Подниматься было лень, но приличия того требовали. Даже если соблюдать я их собралась по отношению к воображаемому объекту. Я встала и достала картину из кофты, в которую она была закутана. Посмотрела на зеленоглазую девушку. Искренне сказала:

– Спасибо. Ты меня от огня спасла своей…

И только тогда заметила, что у нее на голове больше нет той розовой косынки!

10.1

Она ведь была, точно была. Мне не показалось же! Или… ну, да. В первый раз я могла не очень внимательно рассмотреть картину и во сне додумала девушку уже в головном уборе. Это было реалистичное объяснение, но в душе я знала – оно неверное. Косынка или бандана на голове у нее была. А теперь нет. Потому что ее повязали мне на руку, а потом она превратилась в луну. Я определенно схожу с ума…

Мои размышления прервал стук в дверь. Все так же, с картиной в руках, я пошла открывать. Очень уж обалдела от увиденного, не подумала спрятать.

– Вот, обед вам. Праздничный.

Надо же, моя робкая кормилица-поилица решилась голос подать. И, кажется, даже не собиралась сразу убегать, и тележкой меня не давила в этот раз.

Я потянула одной рукой обед на себя. Вторая-то занята была. А девчонка уставилась на рисунок.

– Знаешь, кто это? – спросила я, заметив ее заинтересованный взгляд. – Не Оделамора, случаем?

– Ее не так изображают, – пискнула горничная, – постарше и с другой прической.

– Как тебя зовут? – мне не хотелось отпускать девчонку, очень уж она разговорчивая нынче. Так мы в дверях и беседовали.

– Дариз, – уже менее испуганно ответила она, – я работаю тут.

– Да я заметила. Можешь зайти?

Она кивнула и поспешно втолкнула тележку в номер, сама следом юркнула. Закрыла дверь за собой.

– Мне казалось, ты меня недолюбливаешь, – призналась я ей, – вы тут ведьм вообще не жалуете.

– Жрецы вас не любят, – кивнула Дариз, деловито разгружая свой бытовой транспорт, – вот тут пирог, матушка Жива испекла для вас специально.

– Когда успела? – удивилась я. – Я ж сама считай только с пылу с жару.

– А она на всякий случай. Вдруг вы выживете. Нам тут очень хотелось, чтобы вы настоящая оказались. Ну, и страшновато конечно, не без этого. Такое могущество увидеть. У нас поверье есть, что если ведьма на тебя посмотрит недобро, захвораешь и к вечеру помрешь.

– Ты поэтому от меня так убегала до этого?

– Ага, – призналась Дариз, – но потом подумала, что недобро посмотреть вы мне и вслед успеете. Так что можно попытаться задобрить вас что ли.

– Считай, задобрила. А это что, грибы?

– Они самые. Тушеные, с бобами и курицей. Сытно и вкусно. А на сладкое рулетик вот. С вареньем черничным. Запивать – лимонада кувшин. От герцога. И фамильяре вашей рыбы кусок, от него же.

– И правда, все вкусно и празднично, – поблагодарила я, – а почему ты так на мою картину смотрела. Узнала?

– Да на женщину одну похожа, видела как-то, на центральной площади. Вот и удивилась, неужели ее нарисовал кто-то.

Мы еще немного поболтали, все больше о вещах незначительных, я перетащила блюда и воду на стол, и отпустила прислужницу. Она уже гораздо меньше меня боялась.

После обеда я выкатила тележку с пустой посудой в коридор, закрылась в комнате и задумалась, чем теперь занять остаток дня. На улицу не хотелось. Барселлу дресировать? Еще посводить себя с ума, разглядывая загадочную незнакомку на картине, пытаясь точно вспомнить, а был ли платочек? Не очень перспективки. Я подошла к вешалке, на которой покоился мой плащик. Сунула руку в карман, вытащила значок, который умыкнула от “Матушки Карелы” и колоду карт. Ох, забыла про них опять.

Пошла за стол со всем этим богатством. Никогда на Таро гадать не доводилось, но уважаю тех, кто это умеет. Всегда хотела поближе эти карты рассмотреть. Мне повезло, в руки попала авторская, красивая колода. По виду старая достаточно. Женя говорила, что это ее двоюродной бабушки сокровище. Я разложила слегка пожелтевшие от времени карточки на столе. И в дверь снова постучались. А потом и гость на пороге появился. Забыла я изнутри запереться.

– С чем пожаловал, валл Омерфор? – спросила я, любуясь картой “Колесо счастья”. Она мне уже своим названием понравилась.

– Ох, что это за штуки ведьмацкие? – насторожился жрец.

– Карты волшебные, – с достоинством сказала я, – гадаю вот на них. Снизойдет ли верховный жрец до того, чтобы исполнить свои обязательства перед скромной ведьмой.

– Это какие? – он уже как-то ощетинился даже.

– Да как же? – я подняла брови в притворном удивлении. – А кто обещал передо мной извиниться на четвереньках, когда я докажу, что меня Оделамора прислала?

Жрец вначале побагровел, потом посинел. И зубами поскрипел. Все это выглядело неожиданно мужественно. Привлекательный он, тут ничего не скажу.

– Неужели верховный жрец не готов держать свое слово? – меня опять несло, наверное от огромного смущения. Этот Омерфор так действует, что я чушь нести начинаю. Или даже хуже – не заканчиваю.

– Действительно, я это обещал, – неохотно признался жрец.

– И что, я разве не прошла твое дурацкое испытание? – я постаралась скрыть свой страх. Ведь он мог сказать что-то типа: “Не верю, ибо луна была поддельная”.