На милость дня. Былинки

Эти слезы надо понимать! Я в пивной с названьем «Бабьи слезы», Тут услышишь про такую мать, что по коже побегут морозы, Тут напомнит бравый старикан: – Впереди и сзади пулеметы! – Если ты нальешь ему стакан, он расскажет про штрафные роты… И другой напомнит старикан: – Я потом срывал с него награды! – Если ты плеснешь ему в стакан, он расскажет про заградотряды. Так и скажет: – Я клянусь пивной! Сталин дал приказ, и мы едины… Да не становись ко мне спиной! Я видал и не такие спины. Мне на это нечего сказать. Я уйду… Эх, белые березы! Эх, моя Россия! Божья мать! Дай тебе я вытру бабьи слезы (Юрий Кузнецов, СПб, † 2004)

«Домострой»⁶ – энциклопедия семейной жизни, домашних обычаев и традиций русского хозяйствования, сложилась в середине XVI века, в эпоху Ивана

Грозного. Я выписал из него «Женам наказ о пьянстве и о хмельном питье»: «А у жены никогда и никоим образом хмельного питья бы не было, ни вина, ни меда, ни пива, ни угощений; питье находилось бы в погребе на леднике, а жена бы пила безхмельную брагу и квас и дома и на людях. Если придут откуда женщины спрашивать о здоровье, им тоже хмельного питья не давать; а жене тайком от мужа не есть и не пить и захоронков еды и питья втайне от мужа своего не держать…»

Видно, дошли мы до крайней черты,

Если рождаются дети-уроды.
Поздно, родимая, каешься ты.
Это – возмездье за пьяные годы.

Это наследье греха твоего,

Это земное твое наказанье.
Что ж ты бранишь и колотишь его?
Это твое, а не чье-то созданье.

Он средь заздравного гула рожден,

В чреве изъеден незримою ржою.
Диво ли, что опьяняется он
Музыкой чуждою, речью чужою?

Вырастет ворог в родимом краю,

Веры не ведая, правды не зная.
Даже любовь он отвергнет твою…
Как ты его воспитаешь, родная?

Как ты привьешь этой бедной душе

Нежность и жалость? Каким назиданьем,
Если порочно зачатье уже?
Эту вину не избыть покаяньем.

Евгений Чеканов, Ярославль

Громкая музыка – бедствие века

После давнего раздора со старшим братом намедни был короткий телефонный звонок; поговорили ни о чем, и я остался в недоумении: помирила нас жизнь или нет? С одной стороны – батюшкино благословение, с другой – родная кровь, хотя как братья мы так и не состоялись, А мне скоро 58 (если читаете эти строки, под 60, а брату на днях – он на восемь лет меня старше – 14 сентября 66 стукнет), Надо бы мириться скорее: а как один из нас в могилу ляжет без братского напутствия и молитвы? «Три у Будраса сына, три лихие литвина», – напевал отец в хорошем расположении, Написал в Москву коротенькое письмо, смысл которого: сам прощаю, и ты прости. Много в нас близких черт, а самой близости нет. А теперь уже и не будет; но жить надо в мире. Слышал, многие семьи страдают от разобщенности. Ну что, по рукам? – По рукам! Вот и славно. С днем рождения тебя, Эдуард Григорьевич!

Мой старший брат меня сильнее,
Мой старший брат меня умнее,
Мой старший брат меня добрее,
Решительнее и храбрее!

Меня он в драке подомнет,

На свадьбе ночью перепьет,
И на реке меня обловит,
И первый душу мне откроет.

На сто моих боровиков

Сто пятьдесят в его корзине,
Сто пятьдесят моих шагов
Покроет сотнею в долине.

Ну и чему, чему ж я рад,

Честолюбивый и ранимый?
Но ведь приехал брат любимый,
Непобедимый старший брат.

Фазиль Искандер