На милость дня. Былинки

Мы будем еще куролесить, влюбляться,
смеяться и плакать, бежать сквозь года,
а нашим любимым останется двадцать,
останется двадцать – как было тогда.
Как в юности нашей, такой торопливой,
что прожили мы, не взглянув на часы,
где наши любимые были красивы,
как небо, как воздух, как капли росы.
Мы были тогда веселее, моложе,
упрямей и просто везучей подчас,
и юности нашей любимые тоже,
наверное, были похожи на нас…
И будет весна, и деревья прогнутся
под ветром, и вспенится в лужах вода,
и можно споткнуться, назад оглянуться,
вот только вернуться, вернуться – нельзя…

Ирина Моисеева, Ленинград

Мне казалось, что вернись я на прежние места, где мне открывалась жизнь, где детские школьные забавы переходили в первую отроческую влюбленность, и те же прежние чувства нахлынут на меня, опять запахнет магнолией, вернут на 42 года назад, в страну моего детства, и легче станет на душе, и опять захочется жить…

Для чего? Чтоб дом вверх дном?

Или тихо млеть за чаем?
Все мы – в городе одном
Друг о друге не скучаем.

Только время утекло…

Я на сверстников взираю,
Будто мутное стекло
Мягкой тряпкой протираю.

К тем, кто лыс, и к тем, кто сед,

Я ничуть не придираюсь.
Через джунгли долгих лет
Трудно в детство продираюсь.

С отрешенной высоты

В глубине души, как в раме.
Вижу легкие черты
За тяжелыми чертами.

Вспыхнув, гаснет яркий свет.

Ничему не повториться.
Снова тридцать с лишним лет
Затуманивают лица.

Ходят тени по стене,

Воскрешает память даты.
А в душе, на самом дне,
Те, что были мы когда-то.

Надежда Полякова, СПб

.

– Ах, Саша, Саша, крепко в тебя бес вцепился. Поезжай, коль решил; сообщи день отъезда, я помолюсь. Вот увидишь, еще хуже душе будет: нельзя возвращаться туда, где грешил. Ну да теперь сам испытаешь, – и вздохнул глубоко.

Я встал на колени и поцеловал батюшкины родные ручки. И пока я шел коротким переулком назад, он стоял у калитки и крестил, и крестил своего непутевого сына…

«Не увлекайся воспоминанием сделанных тобою поступков, чтобы не возобновились в тебе грехи твои» (Прп. Исаия Отшельник † 370).

А в Польшу я раздумал ехать – Господь перед самой поездкой вразумил…

Где-то есть город, тихий, как сон.
Пылью тягучей по грудь занесен.
В медленной речке вода как стекло.
Где-то есть город, в котором тепло.
Наше далекое детство там прошло…
Ночью из дома я поспешу,
в кассе вокзала билет попрошу:
«Может, впервые за тысячу лет
дайте до детства плацкартный билет!..»
Тихо ответит кассирша:
«Билетов нет…»
…Дальняя песня в нашей судьбе,
ласковый город, спасибо тебе!
Мы не вернемся,
напрасно не жди.
Есть на планете другие пути.
Мы повзрослели.
Поверь нам,
И прости.

Роберт Рождественский † 1994

* * *

Суббота на даче – банный день еще в старой баньке. Уж она-то послужила свое, лет двадцать отмывая добела тела и душеньки приморенных в трудовом тягле людей. Но жар держит, хотя сама уже наполовину вросла в землю, и на полке без шапки долго не пролежишь. А если по тебе еще и свежий березовый веничек прогуляется – вот тебе и рай на земле, и ничего другого не надо.