На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Ночью получен в штабе корпуса приказ: «Высадку II корпусу в Соколке прекратить и двигаться в Гродно 43-й пехотной дивизии походным порядком». И на этот раз, оказалось, высадились не на том месте, где следовало. А хуже всего то, что на следующий день предстояло сделать 35-верстный переход в стужу и по грязи, так как снег ночью начал таять.

5 февраля прибыли в Гродно и разместились по западной его окраине, на левом берегу Немана. Проходя мимо фор тов, видели усиленные работы, производимые ополченскими частями, для приведения их в боевую готовность.

В Гродно в это время находился штаб 10-й армии. Бывший командующий 10-й армией генерал Сиверс в этот день был отчислен, и на его место назначен генерал Радкевич. Комендантом крепости был генерал-лейтенант Кайгородов, начальник крепостной артиллерии – генерал-майор Криштафович, начальник инженеров крепости – генерал-майор Колосовский.

Полевых войск в районе крепости не было. Ждали с нетерпением подхода XX корпуса, но о боевой обстановке в 10-й армии начальство как-то умалчивало, а среди населения города приходилось слышать самые неблагоприятные вести. 6 февраля вечером распространился слух о том, что XX корпус окружен в Августовском лесу, и не может пробиться к крепости, и просит его выручить. Весть эту будто бы принес крестьянский мальчик, пробравшийся сквозь немецкое окружение.

Генерал Радкевич отдает приказ: «43-й пехотной дивизии 7 февраля перейти из города в северо-западный сектор крепости, в район сел Адамовичи, Тричи, Лососна, и 8 февраля, выйдя из нее, атаковать противника в направлении от форта № 3 на Голынку, Сторожище, Богатыри!» Кроме этого голого приказа, никаких сведений ни о противнике, ни о нашей крепости и ее боевых средствах, которые я бы мог использовать в своей операции, ни плана крепостных построек и проволочных заграждений, ни плана с квадратами для корректирования стрельбы крепостных батарей и указания им целей – ничего мне не было дано. Мне не был известен ни начальник северо-западного сектора, ни начальник артиллерийского сектора, где они находятся, как с ними связываться и в каких соотношениях быть.

По прибытии в указанный выше район я прежде всего должен был озаботиться рекогносцировкой противника[240], чтобы выяснить линию, до которой дошли немцы; по возможности, его силы и расположение, а потом и выходов из крепости, сплошь и в несколько линий оплетенной колючей проволокой. Ко всему этому, стояла отвратительная погода: снег, дождь. Стояла мертвая тишина, шума боя ниоткуда слышно не было.

Крепостная артиллерия молчала, что указывало на то, что противник вне досягаемости ее огня или его не видят.

К ночи проходы через проволочное заграждение разысканы и обозначены и разведкой установлено, что фольварк Кулаковщизна и высота 85 заняты противником и дальше проникнуть не удалось. По шоссе в сторону Рыгаловки – Августова противника не встречено вплоть до гати у Рыгаловки.

На основании этих скудных данных я решаю: в предрассветной мгле выйти за крепостные заграждения, развернуться в боевой порядок и двумя полками (169-м и 171-м) наступать в направлении на Голынку, на фронте фольварк Кулаковщизна – высота 85, с одним (172-м полком) в направлении шоссе на Августов, чтобы обеспечить себя от удара со стороны Липск – Рыгаловка. 170-му пехотному полку приказано от села Конюхи следовать в резерве за 171-м пехотным полком в направлении на север. Штаб дивизии в рабочем поселке у форта № 3. 43-я артиллерийская бригада – со 169-м и 171-м полками, 2-я мортирная батарея – со 172-м пехотным полком.

Местность, на которой приходилось нам действовать, была нам отлично известна[241]. На этот раз только мы не находили здесь целого ряда деревень: Конюхов, Огородников, Хоружевца и прочих, снесенных до основания, для расчистки обстрела с форта № 3, перед которым на расстоянии 3–4 верст пролегала до фольварка Кулаковщизна[242] и высоты 85 совершенно открытая впадина с покатыми ее сторонами. Но дальше за этим рубежом начиналось плоскогорье, и перегиб местности не позволял видеть с форта № 3, что происходит на этом плато.

За ночь с 7 на 8 февраля небо прояснилось, и небольшой мороз подтянул таявший накануне снег.