На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Командиру бригады 12-й пехотной дивизии в Кременчуге прикрывать железнодорожный мост через Днепр, если бы немцы сняли с него свою охрану».

Все это происходило в то время, когда шла мобилизация, и нужно сказать, шла везде с большими неприятностями, особенно не благополучно в Кременчуге, где подготовка к ней велась не энергично и ко времени прибытия офицеров не оказалось ни помещений, ни постельных принадлежностей. Поднялся бунт, и начальник 2-й бригады доносил мне, что прибывшие офицеры настроены большевистски и он решил партии из Золотоноши распустить. Это было прецедентом и для других, и почти все призванные разошлись.

Одновременно с петлюровским произошло повсеместно и выступление местных большевиков. Губернатор доносил о таковых в Диканьке, Решетиловке, Карловке. На железнодорожном участке Полтава – Кременчуг произведено умышленное столкновение двух паровозов и путь загроможден! Для подавления этих восстаний им выдвинута полицейская конная сотня из Полтавы с придачей ей чешской пулеметной команды.

Начальник гарнизона Полтавы (начальник 11-й пехотной дивизии) со своей стороны принял меры к охране порядка в городе: поделив его на участки и выставив на важнейших местах караул; занял своими караулами (стояли снаружи и немецкие часовые) тюрьму и арестантские роты, а также здания правительственных учреждений, где у Круглого сада в помещении губернской канцелярии расположился и сам со своим штабом.

За собором на выступе крутого, сильно приподнятого правого берега реки Ворсклы, с которого отличный обзор в сторону железнодорожного вокзала и подходящих к нему путей от Харькова и Лозовой, выставлено четыре мортиры. Мой штаб по-прежнему оставался в своем помещении на Гоголевской улице и имел 20–30 человек вооруженной охраны.

Немецкое командование ко всем этим нашим приготовлениям первое время относилось не только не враждебно, но старалось в чем могло помогать. Однако солдатский комитет немецкого корпуса[448], усмотрев в наших приготовлениях опасность для себя, в случае боя нашего с большевиками в городе, категорически потребовал от своего корпусного командира, чтобы боя в городе не было допущено; чтобы поставленные у собора мортиры были сняты с позиции и чтобы прекратили подготовку к взрыву железнодорожного моста через реку Ворсклу и не допускать вообще серьезной порчи железной дороги. Это по следнее требование после того, как у села Божково были порваны нами стрелки.

В Красных городских казармах у западной окраины города, центре сосредоточения наших мобилизующихся частей, свезено оружие и патроны. Там оставался и резерв войск обороны. Настроение в городе и войсках было очень напряженное, особенно с того дня, когда завязался бой в нашем левом авангарде у Божкова и с окраины Полтавы были видны разрывы шрапнелей – шла артиллерийская перестрелка (у нас выдвинуто было два легких орудия). Болбочан занимал станцию Водяная и выдвинул свой авангард с артиллерией к стороне Божкова. Перестрелка эта шла с перерывами целый день, а к ночи прекратилась.

Начальник левого авангарда просит его усилить, так как ряды двух находящихся в его распоряжении рот сильно уменьшились бежавшими ночью с поля сражения офицерами. Начальник 11-й пехотной дивизии (теперь только что назначен вместо полковника Омельянович-Павленко) генерал-майор Купчинский выдвинул ему подкрепление.

Особенно спешно нужно было организовать оборону у станции Селещино, где, как я говорил, был громадный склад Румынского фронта оружия и боевых припасов. Находившаяся там для окарауливаний немецкая рота сняла свои посты. В это самое время в этих складах заведующий артиллерийской частью производил при помощи принудительного наряда рабочих из соседнего села нагрузку в вагоны 22 тысяч легких шрапнелей, отправляемых в Добровольческую армию на Дон. Туда направлен сборный отряд в 80 человек при одном легком орудии под командой полковника артиллерии N с Георгием на груди, который своим прибытием упредил петлюровцев и не допустил их к складу.

Все беженцы с фронта, направлявшиеся с запада от Кре менчуга и Киева, должны были высаживаться на станции Полтава – Николаев, так как движение поездов на Харь ков и Лозовую прекратилось: это вызвало большое их скопление, и все прилегавшие к станции мастерские, сараи и прочие помещения оказались забитыми до отказа. Часть этих пассажиров, узнав о том, что разрыв движения происходит на небольшом участке сражающихся войск, шли дальше пешком и вносили большой беспорядок в ряды сражавшихся рот. На станции железной дороги Полтава было все спокойно, немецкая рота поддерживала строгий порядок.

Там же, в двух классных вагонах, принуждена была остановиться партия навербованных в Киеве 40 офицеров в Добровольческую армию. Начальник этой партии предложил мне свои услуги по защите станции и на случай поддержки одного из авангардов против петлюровцев; я это предложение принял и указал ему, что дежурный паровоз во всякое время может его передвинуть либо к Божкову, либо к Селещино.