На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Посылаю своего начальника штаба генерал-майора Генбачева в штаб немецкого корпуса протестовать против отобрания у нас пулеметов, прошу их вернуть и разрешить нам продолжать бой. Генбачев возвращается и докладывает, что командир немецкого корпуса бессилен отменить постановление корпусного комитета солдатских депутатов. А стрельба вновь разгорается и приближается к нам к зданию правительственных мест, как со стороны Сенной площади, так и с Монастырской, по которой отступает с остатками левого авангарда генерал-майор Купчинский. Появляются в Круглом саду отдельные лица и открывают огонь по окнам нашего здания. Ранен офицер у пулемета, поставленного над входными дверями. Готовимся принять бой, вооружаемся ручными гранатами. В это время от немецкого командира корпуса являются четыре полицейских солдата, без ружей, но с тесаками и револьверами, и сообщают, что командир корпуса требует к себе Генбачева, а для чего – не знают, и им приказано его конвоировать, предохраняя от большевиков. Генбачев ушел, но через несколько времени под той же охраной возвращается и докладывает, что командир немецкого корпуса решил бой в городе окончательно прекратить и для заключения перемирия от всех враждующих трех сторон выслать своих представителей на собираемый им совет. И просит моих на этот предмет указаний. Какие же могли быть мои указания при создавшейся обстановке?! Заключайте мир, но с условием, чтобы немецкое командование приняло на себя ответственность по охране жизни офицеров и нижних чинов украинской армии и выдало на это особый документ за подписью всех представителей воюющих сторон, присутствующих на совете! Через некоторое время Генбачев приносит этот документ и передает мне приглашение н[емецкого] к[орпусного] командира со всем моим штабом прибыть к нему в штаб (здание женской гимназии), где нам будет временно предоставлено соответствующее помещение.

Стрельба в городе прекратилась, и мы, распрощавшись друг с другом, побрели в разные стороны: кто домой, кто в штаб немецкого корпуса, в полной уверенности в своей безопасности.

Я должен вернуться в своих воспоминаниях назад, чтобы указать на то, какие вести в эти дни мы получали по Юзу из Екатеринослава от генерала Васильченко и из Киева через Главный штаб.

«В Екатеринославе у нас, – сообщает Васильченко, – хаос полнейший; мы не успели еще смобилизоваться, как поднялся в населении бунт, город поделен на три части: немецкую, украинскую и большевистскую. В каждой своя власть и всюду перестрелки».

Из Киева имеем сведения: из Конотопа под предводительством Винниченко наступают по железной дороге серожупанники в союзе с красногвардейцами, с которыми Винниченко вошел в соглашение.

От IV корпуса из Чернигова: на Круты – Бахмач – Конотоп выступил с отрядом в 600–800 человек офицеров полковник Андросов, потеснил силы противника и занял Бахмач, а потом усилившийся отряд Винниченко вытеснил Андросова из Бахмача и занял Круты. На помощь Андросову из Киева выдвинуты сердюки, общее командование сборным отрядом поручено генералу Дорошкевичу. Он убит, и на смену ему выслан из Киева генерал Литовцев[449]. У Крут весь украинский отряд окружен и захвачен в плен Винниченко.

Со стороны Житомира сам Петлюра ведет синежупанников на Киев[450]