На Молдаванке музыка играет: Новые очерки о блатных и уличных песнях

«Красный кабачок» — трактир, где чинно проводили время немецкие бюргеры со своими семействами. Не одно поколение гвардейских офицеров находило удовольствие в том, чтобы провоцировать германцев на мордобой, приставая к их фрау и фрейлейн. Литератор и журналист Фаддей Булгарин, столь нелюбимый нашим «солнцем русской поэзии», горестно вздыхал: «Молодые офицеры ездили туда, как на охоту. Начиналось тем, что заставляли дюжих маминек и тётушек вальсировать до упаду, потом спаивали муженьков… и наступало волокитство, оканчивавшееся обыкновенно баталией». Об этом Пушкин вспоминает и в письме к жене из Москвы в мае 1836 года, рассказывая ей о драке офицера Киреева с простолюдином: «…что за беда, что гусарский поручик напился пьян и побил трактирщика, который стал обороняться? Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки?»

Да, здоровые, мускулистые немецкие мастеровые могли крепко накостылять любому. Потому-то техника ударов и защиты английского бокса щуплому молодому поэту была нужна как воздух. Лукашев пишет: «Именно этот нелёгкий вид спорта и самозащиты давал навыки нанесения сильных ударов в наиболее уязвимые места на теле противника и защиты от его ударов. Кроме того, бокс той эпохи учил ещё и пользоваться при столкновении вплотную подножками, которые допускались правилами. Главным же являлось то, что основной техникой бокса был тогда так называемый прямой удар, т. е. удар, наносимый по кратчайшему расстоянию — прямолинейной траектории — за счёт резкого выпрямления руки в локте… Частокол быстрых прямых ударов надёжно отгораживал боксера даже от более сильного противника». А подобная тактика представляла собой как раз то, что было необходимо Александру и его задиристым приятелям в «Красном кабачке».

Поведение гусаров и примкнувшего к ним Саши Пушкина полностью подпадает под определение злостного хулиганства. Чем отличаются бесчинства лейб-гвардейцев в семейном кабачке от налётов советских хулиганов спустя столетие на комсомольцев в «красных уголках»? Даже совпадение символическое — «Красный кабачок» и «красный уголок»! Совдеповские бузотёры крепили традиции, заложенные великим русским поэтом.

Позднее, уже в южной ссылке, у Пушкина возникает новая насущная необходимость в навыках рукопашной схватки: «Его отношения с кишинёвским дворянством складывались не самым лучшим образом, и он знал, что его недруги отнюдь не склонны прибегать к небезопасной дуэльной процедуре». Приятель Пушкина подполковник И. П. Липранди рассказывал ему: «У них в обычае нанять несколько человек, да их руками отдубасить противника». В заштатном Кишинёве, правда, возможность совершенствования боксёрской техники у поэта вряд ли была. Зато она возникла позднее, в Одессе — портовом городе, полном моряков (в том числе английских). Недаром связь моряков и бокса подметил в своём толковом словаре Владимир Даль. Приведя просторечный глагол «боксать», он подчеркнул: «…слово, перенятое в наших гаванях, говоря о драке и задоре заморских матросов». Да и в окружении ярого англомана генерал-губернатора Новороссийского края графа Михаила Семёновича Воронцова наверняка имелись люди, не понаслышке знакомые с боксом. Впрочем, к тому времени Александр Сергеевич уже имел обыкновение носить тяжёлую трость («железную палку восемнадцать фунтов весу», по свидетельству того же Липранди).

Учиться кулачному делу настоящим образом!

Обращение к примерам знаменитых людей важно нам не в качестве забавной иллюстрации. Оно показывает, что русский рукопашный бой в самых разных формах — от кулачного до уличного — на протяжении XIX века обогащается посредством проникновения в него элементов, заимствованных из-за рубежа, в основном из Британии. Русским «голиатам» (как называли мощных бойцов по аналогии с библейским Голиафом) было чему поучиться у иноземцев. Уже упомянутый Вильям Кокс, будучи в Москве со спутниками, заинтересовался русскими кулачными боями, и по приказу Алексея Орлова в Манеже собрали около трёх сотен московских бойцов. Сходились в боях, которые обычно проходят в начале «стеношного» боя и позволяют удары в голову. В путевых заметках британец отмечал: «На руки бойцы надевали рукавицы из такой жёсткой кожи, что с трудом могли сжимать кулак, а многие били прямо открытой ладонью. Бойцы выдвигали вперёд левую сторону тела и размахивали правой рукой, которую держали несколько наотлёт, левой отбиваясь от противника. Удары наносили кругообразно, а прямо не били. Целили только в голову и лицо. Если бойцу удавалось свалить противника на землю, его немедленно признавали победителем». О технике русских бойцов Кокс высказывается тактично, но определённо: «Мы посмотрели десятка два подобных схваток. Некоторые бойцы были очень сильны, но не могли причинить своим соперникам серьёзного вреда из-за самого способа драки, при котором невозможно нанести тех переломов и ушибов, коими часто сопровождаются бои у нас в Англии».