На молитве. В тишине и в буре

В конце XVI века была на Брестском Соборе введена уния руками иезуитов с признанием главенства папы и с оставлением православным их обрядов. Католики стали преследовать население, не соглашавшееся на унию. И начался ряд восстаний народных. Потекла славянская братская кровь. Наконец явился Богдан Хмельницкий и положил начало распадению Польского царства, а с ним – и падению самой унии.

Положение православных, не принявших унию, было ужасно: они были гонимы до крови.

Мало того, что они должны были слушать невероятные у христиан ругательства и насмешки над их верой,  – им не позволяли в их тяжких страданиях и Богу помолиться. Православные церкви или насильственно запечатывали, или их отдавала польская шляхта, как и корчмы, арендаторам-евреям, как это поется в народных песнях.

Родился у православного ребенок – он должен был уплатить деньги еврею, у которого были церковные ключи и веревки от колоколов. Умер кто – еврей разрешал за деньги внести тело в церковь. На Пасху православному нельзя было печь себе пасхальный хлеб, а он должен был покупать его у еврея с его клеймом. Священник не смел при церкви освящать пасхальных хлебов, пока не придет еврей и не осмотрит, все ли хлеба с его клеймами. Еврей медлил. Народ ждал иногда до позднего часа, пока еврей не являлся, и не мог без него разговеться.

Когда народ, доведенный до крайности, в отчаянии бросился в Полоцке на одного из главных виновников таких гонений, униатского архиепископа Иосафата, любимца иезуитов, и убил его, тогда написал папа Урбан VIII королю письмо, «чтобы не щадил огня и меча».

И не щадили. Православных избивали, жарили на огне, разрывали на куски, сажали на колы, снимали с них живых кожу, отнимали имущества, грабили,  – и текла братская славянская кровь, и русские православные девицы должны были вместо лошадей запрягаться в телеги и возить из деревни в деревню жирных иезуитов, ругающих святыни их отцов и вводящих новое богохульное учение.

С прискорбием и удивлением смотрел народ на такие безобразия. Более слабые духом сдавались, избегая гонений. Лучшие люди все терпели, не отступая от веры отцов своих. Ужасно трудное было положение священников. За малейшее подозрение в преданности православию их хватали, били и ввергали в тюрьмы, в которых многие померли в жестоких муках. Таких ужасов не испытали наши предки даже от татар, не преследовавших русских за веру.

Но ненамного лучше жилось и униатам. Их ненавидели все: ксендзы и поляки за то, что они имеют еще свои обряды, хотя искаженные, но все-таки восточные, а не сделались чистыми католиками. Православные их ненавидели как отступников от истинной соборной Церкви. О них говорили с презрением, что они бежали из Константинополя и не добежали до Рима. И все их оставили; польские паны, так называемые патроны, не заботились об их церквах и духовенстве, и церкви униатские пришли в разрушение.

Они вызывали презрение, особенно по сравнению с костелами, великолепно построенными, иногда с высокими башнями и внутри богато украшенными на средства, добытые трудом русского, католиками порабощенного народа.

Все обещания пап о почтении русской обрядности и сравнении в правах униатского духовенства с латинским оказались совершенно ложными. Все грамоты пап, которыми униатам воспрещается принимать латинство, были только ловушкой, а на деле латинские ксендзы перетягивали в латинство целые селения…

Посмотрите даже теперь на окрестности Вильны, Полоцка, Холма, и вы увидите, какую цену имели такие папские грамоты. Все почти деревни вокруг этих городов совершенно олатинены и ополячены, и такое олатинение долго не прекращалось даже под русским правительством, пока оно не обратило на это внимания и не стало защищать униатов от латинян-поляков.

Таковы были плоды унии. Она основана была на лжи, ложью заведена, и потом ее постигла такая судьба, какая обыкновенно постигает ложь; то есть ложь продолжается только до тех пор, пока не обнаружится, что она действительно ложь.

Уния была и главной причиной падения Польши. Глубоко оскорбленный в своих религиозных чувствах, православный народ восстал против угнетателей и гонителей его древней церкви. Явились герои, мстители за вопиющие обиды, смуты продолжались, кровь текла, горели города и села, резались христиане и свирепствовали друг против друга хуже диких зверей, пока не явился Богдан Зиновий Хмельницкий и не убедилась вся западнаяи южная Русь, что в Польше для нее нет ни мира, ни спасенияи что единственное средство осталось – идти «под власть восточного царя православного».

И над возвращенными из рук иезуитов православными храмами, над народом, с которого пали цепи западного духовного насилия, стоят светлые тени тех людей, которые ценой великого страдания остались верными благочестию своих отцов.

Преображение жизни

В событии Преображения Господня пред учениками Христовыми в торжественном, сияющем образе явилось скрытое для них дотоле Божество Сына Человеческого…