На молитве. В тишине и в буре

И всегда меня удивляло, как очень, даже очень немногие это делают.

Слышно было: когда в Москве умирал апостол Сибири, окончивший дни свои на митрополии Московской Иннокентий, он попросил, чтоб пред смертью привезли к нему любимую, окруженную в Москве величайшим почитанием икону Богоматери Иверскую.

И сколько трогательного было в молитве старца-проповедника, старца-подвижника, человека великой веры и великого труда, сколько красоты, выражения и значения было в последнем преклонении его души перед заветной иконой!..

Вспоминается и другая кончина – гораздо менее известного, но тепло веровавшего и распалявшегося всю свою жизнь усердием к церкви человека.

Симбирский помещик Николай Александрович Мотовилов был исцелен старцем Серафимом от застарелой, несмотря на его молодые годы, тяжкой неизлечимой болезни, от которой он тщетно искал помощи у разных тогдашних врачей-знаменитостей.

Как это чудное исцеление, так и долгие беседы со старцем оставили в душе Мотовилова глубокий след, и он всю жизнь свою был человеком, глубоко преданным Церкви. Между прочим, был он великим почитателем икон, и когда он из своих имений приезжал в Дивеевскую общину, в участи которой принимал близкое и сердечное участие, его можно было видеть ходящим по храму – с седыми, длинными, развевающимися от быстрой ходьбы кудрями, с целым толстым пуком свечей, которые он расставлял пред иконами, переходя от одной к другой.

В Нижегородской епархии, в Оранской пустыни, есть чудотворная, чтимая по всей губернии и ближайшим уездам соседней губернии Оранская икона Божией Матери, которую развозят по городам и селам.

Когда Мотовилов умер у себя в имении, его повезли хоронить в любимый его Дивеев. Когда печальный поезд подъезжал к Дивееву, ему навстречу показалась бывшая в то время в окрестностях Оранская икона.

«Совпадение» – скажут маловерующие люди, а верующие сердцем увидят в этом посмертную милость Богоматери к Своему чтителю, выраженную через любимую этим человеком святыню.

И вот думаешь: как отрадно избрать себе в жизни, для того чтобы жизнь была полней и теплей, какую-нибудь святыню и к ней душой прилепиться.

Во всяком почти городе есть многочтимые иконы или мощи святых, и для человека верующего эти святыни суть живые… С тем чувством, с каким работающий человек посещал бы ежедневно, хотя бы на самое короткое время, свою мать,  – с тем же чувством верующий ежедневно заходит к некоторым иконам Богоматери, ежедневно ставя перед ними свою усердную свечку.

И икона такая как бы сживается со всей жизнью человека, становясь свидетельницей и участницей его скорби и радости.

Вспоминаю, как в том заведении, где я учился, всегда привозили пред началом экзаменов Иверскую, и по прекрасной лестнице здания медленно поднималась икона на руках старших воспитанников.

Не было ни одного ни гимназического, ни студенческого экзамена, пред которым я не побывал бы у Иверской. Не было ни одного отъезда из Москвы, ни приезда после долгого отсутствия, когда бы я не стоял пред этой иконой.

И как хотелось бы мне видеть заветную святыню в последний день моей жизни и даже умереть пред ней – так, чтобы утешительный лик, столько раз светивший мне, был последнее, что я бы увидел здесь, на земле, пред тем как, Бог даст, увижу я Саму Пречистую, светлую мечту мою, святейшее мое желание там, в вечных обителях, которые так часто покидает Она, чтобы ходить среди нас, на земле, утешая скорби, утирая слезы плачущих…

Теперь, когда в нашем быту так обострилась борьба за существование, когда при удорожании жизни приходится или напрягать все свои силы и изыскивать всяческие способы для того, чтобы иметь достаточно для прожития, или всячески съеживаться и терпеть всевозможные лишения, теперь, когда так часто чувство отчаяния овладевает душой, как важно надежное и постоянное себе прибежище!

И как мудры, и как достойны подражания люди, которые умели устроить себе такие прибежища.

Долгие месяцы может поддерживать вас во всевозможных житейских осложнениях и иснытаниях, при непосильной, почти напряженной работе одна лишь счастливая мысль: «Ничего, через несколько месяцев поеду в тихую Оптину, к могиле старца Амвросия, буду часами стоять за длинными службами, под громкое пение монахов; буду подолгу следить за миганием огоньков в лампадах на могилах Оптинских старцев, буду твердить, не переставая, кроткому, все слышащему старцу Амвросию: “Старец Амвросий, не забывай меня; старец Амвросий, стой предо мной, старец Амвросий, помни меня”».

Или будете вы мечтать, что вот в свободное время собираетесь вы в Саров, куда теперь из Москвы, из Петрограда или других городов такой простой путь…