«На Москву». Из истории белой борьбы

«Я пытался объединить вокруг армии русских людей, объединить во имя любви к родине, во имя ее освобождения. Став во главе объединения, армия сохранила бы свою политическую независимость, и впредь наша политика оставалась бы „политикой свободных рук“.

Трехлетние попытки мои оказались тщетными. Перед лицом врага русские люди не сумели найти общего языка. Одни боялись „диктатуры генералов“, другие – „бонапартизма“. Вокруг армии шла ожесточенная политическая борьба. Среди страданий и лишений, оставленные одними, преследуемые другими, люди искали выхода. И чем дальше, тем труднее становилась борьба, тем более одинокой оставалась армия.

Она одна сохранила единение вокруг общего развала и разобщения. Воспитанная в сознании, что в „единении сила“ и что „один за всех и все за одного“, она жадно ждала конца вредной распри.

С огромной надеждой встретила она намечаемое объединение вокруг своего бывшего Верховного Главнокомандующего, имя которого живо в сердцах его бывших соратников. Объединение вокруг Великого Князя казалось тем выходом, которого ждали все, сулило, быть может, скорый конец испытаниям.

В измученных душах скользнул луч надежды…

Значение обаяния имени Великого Князя я учитывал и ранее, но мне ясно представлялось, что Он сыграет роль в часы падения советской власти, что не связанный с белым движением, Он в решительный час явится тем, кто „сумеет все понять и все простить“».

Указав далее на крайнюю опасность преждевременного выступления Великого Князя, генерал Врангель писал:

«Я много передумал за эти дни. Не раз я задавал себе вопрос: вправе ли я при этих условиях сознательно передать то знамя, которое вручила мне судьба и которое я доселе охранял?

Мой долг – спасти армию, единственную реальную силу, основу будущей военной мощи России, мой долг сохранить единство среди вождей этой армии, поддержать неугасимым ее дух.

Если Великий Князь объединит вокруг себя русских людей, если в Его лице объединится и армия и все те, кто не хотел идти по пути коммунизма и социализма, то колебаний для меня быть не может.

В сознании выполненного по мере сил и разума долга, я передам Ему русское знамя и, как старший солдат между солдатами, пойду за Ним».

На следующий день Главнокомандующий повторил эти мысли на прощальном ужине по случаю отъезда в Париж генерала Шатилова. Принципиальное решение было принято.

* * *

Мы видим отсюда, как с точки зрения «белого движения» ставился вопрос о возглавлении Великим Князем: «белое движение» в этом вопросе не попало в то противоречие, из которого с таким трудом вылезал Высший Монархический Совет.

Для Русской армии Великий Князь Николай Николаевич был прежде всего Верховным Главнокомандующим той Императорской Российской армии, от которой велось все ее родословие. Это был человек, стяжавший славу во время Великой Войны, всем известный и всеми уважаемый.