На небо сразу не попасть

Я должен предоставить немцам свою метрику, потому что без неё не принимают на работу гражданского человека.

14 октября

Около железнодорожного вокзала, у забора, лежат тела двух евреев, умерших от голода. Также вдоль улицы Замарстыновской и во многих местах на Клепарове лежат останки умерших от голода евреев. Сначала тела собирали, но этих тел уже настолько много, что только два раза в неделю украинская полиция ездит на грузовиках и собирает трупы. Тела закапывают или жгут на штабелях на Кортумовых Горках.

Теперь уже не все евреи прячутся перед акцией. Есть те, кому уже всё равно. Когда полиция за ними приезжает, они сами забираются в кузова и едут в газовые камеры.

15 октября

Пан Роман позволяет мне приходить на работу и даже попросил начальницу сестёр Немецкого Красного Креста, чтобы меня трудоустроили. Теперь мне уже не нужно стараться заработать побольше, потому что у меня нет на содержании семьи. Юлику не нужна моя помощь, потому что у дяди, у которого он живёт, дела идут неплохо.

23 октября

На работу каждый день хожу рано, а возвращаюсь домой поздним вечером. Нанял себе совместную комнатку, или, скорее, кухоньку на улице Бочковского[71] — это боковая Городецкой. Жильё обходится дёшево, потому что плачу частично деньгами, а частично хлебом. В кухоньке стоит кровать, на которой мы спим со вторым сожителем;[72] зовут его Зайчик или как-то в этом роде. Мы друг другу не представлялись, потому что нет надобности. Этот сожитель ещё более нищий, чем я, потому что у него нет работы. Мне кажется, что он — законченный лентяй. Каждый день лазит в комитет Главного Опекунского Совета и там попрошайничает. Нашёл себе какую-то старую графиню, которая этого смердюка жалеет, да ещё и даёт ему пакеты с едой или направления на обеды. Уговариваю Зайчика, чтобы он приходил на вокзал и пошустрил немного, но он боится, да ещё и рассказывает какие-то глупости о том, что немцы его поймают и застрелят. Зайчик обладает чертовски крепким желудком и жрёт всё, что бы то ни было. Кроме того, у него много вшей, и из-за него завшивела уже наша общая кровать. Каждый вечер, когда я возвращаюсь с работы, Зайчик уже меня ждёт, а точнее, ждёт жратву.

Обычно рассказывает, с какой графиней разговаривал сегодня, кого поцеловал в руку и что в ближайшие дни получит. Потом, как бы нехотя, спрашивает меня, что мне сегодня удалось урвать на работе. Всего хочет попробовать, а потом жрёт, как минимум, половину того, что я приношу. Когда я иду в воскресенье на работу, он говорит мне, что идёт в церковь и что не пропустит воскресных богослужений. Временами делает вид, что хотел бы вместе со мной пойти в костёл Св. Эльжбеты, хотя прекрасно знает, что я должен в воскресенье работать.

Паршивый тип этот Зайчик. Мне кажется, что он в воскресенье ходит к проституткам и заносит им пачки кофе и сахара, которые на протяжении недели выцыганивает у меня. Наша хозяйка даёт мне понять, чтобы я особо не доверялся Зайчику, потому что он ненадёжный тип. Зайчик, хотя Богом клялся регулярно платить за проживание, до сего дня не дал ни гроша, а живёт уже несколько месяцев. Кроме того, Зайчик то проклинает немцев, то хвалит их.

У меня уже есть бумага о трудоустройстве в НКК. Всё было бы хорошо, если бы не одна вещь. Дело в том, что припёрся на кухню высокий, старший тип, который похож на профессионального мясника. Этот тип хочет выкурить с работы меня и Николая. Тип знаком с немками, потому что работал уже у них когда-то, до того, как я пришёл на вокзал. Кроме того, этот тип лучше нас говорит по-немецки и легче может решать свои дела с начальницей сестёр.

1  ноября

Сегодня перевозили только раненых  эсэсовцев с  вокзала  Подзамче на Главный. Мы хотели носить им багаж и заработать, но нас прогнали,  а  Николай  отхватил  пинка  от  эсэсовских  санитаров.  Машинист нам сказал, что это солдаты разбитого батальона дивизии СС «Викинг».[73]

Перед выносом эсэсовцев на перроны, оттуда убрали всех гражданских пассажиров, уборщицу, польку, которая не успела вовремя сойти в туннель, эсэсовец избил ногами и запер в уборной. Сразу после эсэсовцев на Главный вокзал заехали трамваи Красного Креста с ранеными румынами. Эти на протяжении почти двух часов ждали в коридорах и на перронах, пока им подадут поезд. Сестры румынского Красного Креста с ненавистью говорят о немцах и отдают польским женщинам продовольствие и лекарства.

Во время движения поезда румынские солдаты выкидывают через окно пачки папирос.

3 ноября

Немецкая жандармерия поймала солдата, который постоянно поставлял продовольствие полякам и в своих письмах присылал в Германию известия от польских семей для вывезенных на работу лиц. Этого солдата разоружили и отослали в тюрьму на Замарстынове. Его невеста — сестра Красного Креста на Главном вокзале — хотела совершить самоубийство, но её спасли, и сейчас она в немецком госпитале на Лычакове.

18 ноября