На неведомых тропинках. Шаг в пустоту

— Он ушел. — Голос Евгения прозвучал намного ближе, чем я ожидала.

Осмыслить, насколько джинн опаснее беса — тому хотя бы нужно разрешение, — я не успела. Руки коснулось что-то теплое, родное и очень приятное. Первым чувством было желание продлить прикосновение как можно дольше. Вторым — восторг.

Под ногами появилась трава, пожухлая и ломкая, блекло-коричневый цвет показался ярче ультрафиолета. Тусклое осеннее солнце сияло ослепительней, чем в полдень жаркого августовского дня. Серо-голубое небо, белые облака, черный рисунок облетевших деревьев.

— Так лучше? — спросил стоявший рядом мужчина.

Высокий и мускулистый, светло-русые волосы шевелил ветер, теплые карие глаза светились добротой, нос с горбинкой и полные улыбающиеся губы. На плечах вечерний черный смокинг из моих любимых английских фильмов.

— Вау, — искренне восхитилась я.

— Перебор? — спросил джинн и покачал головой. — Это твоя фантазия, твой прекрасный принц.

— Благодарствую. — Я отвернулась, теперь хоть знаю, насколько все плохо, и потребовала: — Отпусти. Я не буду жить в фантазии.

— Две секунды, — попросил красавец, заглядывая в лицо.

Я знала, что это иллюзия, порожденная магией джинна, но это нисколько не уменьшало желания продлить ее подольше. Я не смотрела на мужчину рядом с собой, он слишком идеален, таким бывают кумиры на плакатах. Меня заворожил окружающий мир. Несколько часов назад он померк, и это время показалось мне вечностью.

Небо, земля, склоны, сторожевой камень, домики внизу. Евгений не стал разрушать иллюзию суровой и грязной правдой, черной сажей кострищ и пеплом. Стежка стояла нетронутой. Таких грубых ошибок джинны обычно не допускали. Он не хотел обманывать, он сделал приятное. Или хотел создать такое впечатление.

— Выслушайте, — попросил мужчина.

Пришла непрошеная мысль, что с таким телом ему место в порнофильме. От представленной картинки щеки залила краска.

— Вы не из Поберкова, — быстро сказала я.

— Нет, — Евгений вздохнул, — вы ведь понимаете, почему я так сказал? Понимаете, к чему все идет?

— Понимаю. — Я задумалась и противоречиво спросила: — К чему?

— Война. Уничтожение несогласных. Присвоение земель на условно законных основаниях. Кровь и боль. Людям тоже достанется. Все наши войны находили отражение в верхнем мире.

— Даже если и так, — я провела рукой по валуну, вглядываясь в пористый рисунок, оставленный временем на его поверхности, — почему вы говорите со мной, а не с Седым?

— Ответ прост. Потому что не можем. Хозяин северных пределов не хочет говорить с нами, не отвечает на зов, не читает писем, не принимает послов. Моя… — он замялся, — Хозяйка не хочет войны. Но желания одной стороны всегда мало.

— Чем я могу помочь? — Я оглядела волнистую линию горизонта. — Что может слепая женщина? Какое безумство она должна совершить?

— Организовать встречу, — красавец взял мое лицо за подбородок и повернул к себе, — с Седым или с Легендой зимы. Все.

— Что взамен? — иронично поинтересовалась я.

— Все, что хотите. Любое желание. Я говорю от имени Прекрасного демона, не от себя, — мужчина улыбнулся смущенной мальчишеской улыбкой, от которой так захотелось протянуть руку и растрепать светлые волосы, — но если ты захочешь, чтобы выполнял я или любой другой слуга юга, только скажи.

— Нет, — я посмотрела в теплые карие глаза, горевшие всеми обещаниями мира, и как можно тверже повторила: — нет. Отпусти меня, джинн.

Мир тут же лишился красок, линии стали темными и жирными, проведенными восковыми мелками, уплотнились, раздаваясь вширь, заполняя собой еще недавно такой цветной мир. Тьма вернулась. Я с сожалением почувствовала, как исполнитель желаний разорвал теплое, родное, как рука матери, прикосновение.

— Нет, — скорее для себя, чем для него повторила я.

— Что ж, — Евгений вздохнул, — тогда пусть льется кровь.

Ушел он беззвучно, как и появился, словно все, что произошло на холме у сторожевого камня, было видением.

Пашка и Веник вернулись спустя час или около того, трудно замерять время, когда вокруг мрак. Я ждала, прислонившись к остывающему камню. В том же месте в той же позе. Запах должен был рассказать им о моих невинных развлечениях в их отсутствие, должен. Но не рассказал, ни одного вопроса так и не было произнесено вслух.

— Планы меняются, — я услышала, с каким звуком чешуя явиди трется о камень, — мы едем в Серую цитадель.

— Зачем? — удивилась я.

— Хозяин не объясняет. Он приказывает, — пояснил падальщик.

— И путь наш пройдет через Поберково, — змея ударила хвостом, — через наше новое приобретение. Или возвращенное старое.

— Не зря же с Хозяином два десятка бойцов и заклинателей, — не скрывал иронии гробокопатель, — надо же убедиться, что стежка действительно осознала, что вернулась под сень севера.

Кирилл путешествовал налегке, одиннадцать машин, три из которых грузопассажирские газели. В одной из них нам и оставили место, к вящему неудовольствию водителя — визирга, как представила его змея.