На неведомых тропинках. Шаг в пустоту

Ассортимент «главных блюд» слегка изменился. Сегодня это были две девушки. Белые платья, босые ноги, высокие девчачьи хвосты. Брюнетка и блондинка. Пашка и хрупкая незнакомка с небесно-голубыми глазами. Они пришли сами, без малейшего принуждения, встали спиной к рапирам, раскинули руки, ожидая, когда сноровистые слуги прикрутят их к перекладинам.

— Кто желает начать? — спросил Седой, и один из слуг тут же выступил с подносом, на котором поблескивали ножи и вилки для разделки мяса.

Хотели все. Кроме меня и Александра. Екатерина с Тамарией демонстративно отвернулись. Очень уж демонстративно, в то время как глаза горели голодом. Ужин начался.

Они разговаривали, ели, пили. Тарелки и бокалы наполнялись. Капала кровь. Пахло медью и болью. Уже успели отметиться Тём, безымянный сопровождающий Прекрасной, Иван и даже Кирилл, лично нарезавший кусочки для Екатерины, вызвав у той глухое раздражение. Белые платья девушек были красны от крови.

В голове поселился тонкий гул. Он то отдалялся, то приближался, делался то громче, то тише. Я не слышала их разговоров, считая минуты до того, когда можно будет встать и уйти. И то, что Прекрасная обращается ко мне, поняла, когда лица всех сидящих за столом, похожие на круглые воздушные шарики на шеях-ниточках с нарисованными алыми улыбками, повернулись в мою сторону.

— Поздравляю, — повторила гостья.

— С чем? — Я сглотнула и поспешно отпила от бокала, гудение усилилось, голос Прекрасной звучал как перебор фортепианных клавиш под неумелыми пальцами, резкие отрывистые, не соответствующие мелодии звуки.

— С первой охотой дочери. Легенда зимы, — она посмаковала словосочетание, как еще минутой раньше смаковала чужую плоть, — есть чем гордиться.

— Угу. — Я поставила кубок на стол.

Прекрасная рассмеялась.

— Кирилл, — она покачала головой, — ты не рассказал ей, что это значит? — Она похлопала его по руке и поинтересовалась: — Не возражаешь, если я это сделаю?

— Вперед. — Седой откинулся в кресле, прозрачные глаза блеснули, скулы напряглись.

— Первая охота — это экзамен, сдашь его, и мы, — она обвела бокалом сидящих за столом, — признаем тебя достойным, провалишь — останешься добычей.

— Отпрыски Седых всегда проходили испытания, без исключений, — возмутился Иван, словно она сказала что-то обратное, — все наследники признавались достойными, ни один не был лишен права править.

— Такое возможно? — От удивления гул чуть отдалился.

— Теоретически, — хмыкнула Екатерина, она провела вилкой по опустевшей тарелке, рисуя узор в кровавых ошметках. — Если, к примеру, хозяин предела погиб, оставив слишком юных для испытания наследников. Пределы не подчинятся не прошедшему охоту.

— То есть, если с Кириллом что-то случится, Алиса уже может наследовать как прошедшая испытание? — спросила я.

Иван подавился, закашлялся, столешницу усеяли алые брызги. Тошнота подкатила к горлу, но я смогла удержать то немногое, что там было, внутри. Маленькая победа духа над телом. Седой улыбнулся и сказал:

— Ты так и не объяснила, что значит «Легенда зимы».

— Изволь. — Екатерина отложила вилку. — Ты ведь был Зимним воином, не легендой? — Она повернулась ко мне. — Достойные править бывают разными. Сколько наследников — столько достоинств. Прошедшие испытания не равны по силе и способностям. У каждого своя ступень совершенства. Необходимый минимум — «Зимний воин», на ступень выше «Управляющий льдом». — Она посмотрела на Кирилла. — Твой брат Игнатий поднялся еще выше — «Слышащий холод», но… — нехорошая усмешка скривила ее губы, — судьба причудлива, власть принял ты. Трифон был лучше обоих своих сыновей — «Зимний лорд», и кто бы мог подумать, что его внучка возьмет самый высокий барьер — титул Легенды зимы.

— У тебя есть брат? — спросила я, стараясь не смотреть в сторону рапир, но взгляд возвращался к ним как приклеенный.

— Был, — по тону Седого стало понятно, что продолжать разговор в данном направлении не стоит.

— Он исчез, — Прекрасной нравилась его злость, поэтому она добавила: — давно. А еще сестра, которой даже не дали попробовать силы в охоте, положив на алтарь во славу рода.

— Всего известно о трех «легендах» в роде Седых, — бессмертник вытер рот салфеткой, — их правление было легендарным… — Иван посмотрел на Хозяина и сник, лишив нас продолжения.

— Тебе тоже есть кем гордиться, — вернул Прекрасной поздравление Кирилл, и улыбка исчезла с ее лица, — твоя наследница — Прекрасна, не так ли?

— Так, — согласилась Екатерина, не глядя на Тамарию.

— Хочешь продолжить разговор о дочерях? — спросил Седой, обычно таким тоном он интересовался у затопившего нас в очередной раз соседа, верит ли он в загробную жизнь.

— Пожалуй, нет, — Екатерина взялась за вилку, — лучше об искусстве, музыке или литературе. Так, кажется, принято у людей? — Она подмигнула мне, отчего гул ввинтился в висок с удвоенной силой. — Скучно у тебя, Кирилл, только книгами и спасаюсь. Занятное чтиво принесли недавно слуги. Какая-то старая легенда о демоне.