На неведомых тропинках. Сквозь чащу

Я закрыла глаза и открыла. На потолке все так же продолжали сражаться люди и нелюди. Кто-то запечатлел эти страшные картины на графитовых стенах. Каждый раз, задирая голову и рассматривая кровавые детали, я каждый раз видела новые детали. Видела и не видела. Эпоха истребления прошла, а ничего не изменилось. Кроме того, что мы, пора уже начитать говорить "мы", спрятали тесаки за пояс, втянули когти. Растянули губы в улыбке и перешли на приватные разговоры и ультиматумы. Как сказал Сергий, стали торгашами и дипломатами, на свой жестокий, извращенный лад. Но кто сказал, что нельзя достать тесак и снова оскалить зубы. Это именно то, что мне хотелось в данный момент.

Стол с напитками стоял у соседнего опорного столба, и пухленькая нелюдь, как раз отошла, взяв стакан с янтарным содержимым. Я опустила голову, минуту подумала и быстро направилась к стойке с напитками. Март оказался рядом как раз когда я, схватив бокал, одним глотком отпила сразу четверть. Язык и горло обожгло, и я закашлялась.

— Как тебе виски?

— Никак, — прохрипела я. — На бабкину самогонку больше похоже.

— Что он тебе наговорил?

Вместо ответа, я снова схватилась за бокал, и очередной глоток жидкого огня осел внутри.

— Он сказал, что мы марионетки, которых дергают за нитки, — ответила за меня подошедшая явидь.

На мгновение вместо девушки в коротком лиловом платье, передо мной появилась черная змея, чешуйчатый хвост ударил по каменному полу и исчез. Пашка провела когтем по столу, оставляя светлые борозды. От нее разило горьким миндалем и гарью. Он нее пахло яростью.

— Кто дергает? — уточнил молодой целитель.

— Хозяин. Восточник сказал, что наша прогулка к Простому была спланирована.

— Даже если так, чего ты злишься? Воля Седого. Если бы он приказал прямо, стало бы легче?

— Мне да, — прошептала я, отставляя пустой стакан.

Явидь оборвала злое шипение и как-то сразу сникла. Я взялась за вторую порцию спиртного.

— Лучше бы подумала о том, зачем восточник, тебе это сказал?

Март отвернулся и вдруг склонил голову в уважительном приветствии. Чуть дальше метрах в пяти стоял седой мужчина в черном костюме гробовщика. Он ничего не делал, не говорил с гостями, не пил, не разговаривал, просто смотрел на нас. Шорох Бесцветный. Целитель вне уровней.

— Не хочу, — ответила я правду, второй опустошенный бокал опустился на стойку. — не хочу об этом думать. Надоело.

— Воля и закон, плоть и кровь Северных пределов, повелитель нечисти и страж переходов, Седой демон!

Голос вспорол толпу, словно ножницы ветхую ткань, и гости расступались перед ним, перед его силой, как и перед тем, кто носил эти титулы. Они отходили в сторону, бросая опасливые взгляды друг на друга, на меня, на стены и потолок. Они расступались, пока от возвышения на котором стоял хозяин предела, до резных столбов не образовалось пустое пространство. Дорожка дошедшая до стола, до той которую сегодня назвали хозяйкой.

Очень впечатляюще. Они расступились, словно море перед Моисеем. Что-то в последнее время меня тянет на религию, в которой я мало что смыслю. Да и ждать чего-то хорошего с той стороны в моем случае глупо.

Чужие взгляды кололи со всех сторон. Надо полагать, мне надлежало со всех ног броситься на шею благодетелю. Хотя, какой смыл кочевряжиться? Я подхватила второй бокал, и почувствовала легкий толчок в спину. Сзади тихо зашипела Пашка. И все же я позволила себе легкую заминку. Собственно это все, что я могла себе позволить, но они, конечно, заметили, нечисть всегда все замечает.

Глупое ребячество, легче не стало, да и страх никуда не делся, спиртное не заставляло его исчезнуть, лишь притупило. А ведь все это уже было, и зал и люди и внимательный взгляд Кирилла. Самое поразительное, что ничего не изменилось. Совсем. Даже перейдя на другую сторону, добыча осталась для них добычей, а ее страх острой — приправой.

Взгляд Кирилла ожег меня, как совсем недавно первый глоток виски. Первый шаг дался с трудом, второй легче, третий вышел чуть торопливым. На четвертом кто-то что-то сказал, вызвав взрыв смеха. Я вложила руку в ладонь Седого, и все снова пришло в движение, зазвучали голоса, рычание, шорох одежд.

Стоило пройти через все это, и почти все потерять, чтобы понять, страх остается с нами навсегда. Не важно, какого размера слон, если он все еще боится мышей. Человек, нечисть… пока я не перестану бояться, я останусь дичью.

Я сделала глоток, словно алкоголик, который не в силах выпустить из рук спиртное и села на так похожий на мягкое кресло стул или трон, сразу некстати вспомнив, что Влада, посидев здесь, отправилась прямиком на алтарь.

— Собираюсь напиться, — известила я Кирилла, — Есть возражения?

— Ни малейших, — Седой поднял руку и к нам тут же подскочил официант, забрал пустой и вручил нам по новому.

— За будущее, — Кирилл поднял бокал, не глядя в мою сторону.

— За прошлое, — я ополовинила свой, — Если попрошу, скажешь кто я?

— Смотря, как попросишь, — он дернул уголком рта, — Можешь начинать.