На неведомых тропинках. Сквозь чащу

Я ухватилась за ближайший стеллаж, поставила ногу на нижнюю полку, беззастенчиво пачкая старые и новые тома, подтянулась, заставив полку покачнуться, и положила мягкую сферу на каменный выступ. Смысла прятать не было, на своей территории ворий найдет все что угодно. Найдет, но с места не сдвинет, только если вместе с пещерой.

- Поджигай, - шепотом скомандовал я, спрыгивая на пол, стеклышко, ледышкой скользнув меж пальцами, вернулось в карман, и ноги коснулись уже дощатого пола библиотеки.

Пламя взметнулось вверх в тот миг, когда я сделала шаг за порог. Она все-таки помедлила, всего секунду, но эта секунда сказала мне больше слов. Больше взглядов, что мы бросили друг на друга. Казалось, она ждет чего-то, или даже надеется, вот-вот... сейчас. Ее ожидание было нетерпеливо ломким, каким-то рваным, словно она сама одергивала себя, но сдержаться не смогла.

- Алиса, - выдохнула я.

- Мама, - одновременно позвала она.

Наши слова столкнулись, ударились друг об друга и повисли в воздухе.

- Малыш...

Пламя взметнулось, ласково касаясь трубы водостока.

- Я убью отца, - горько проговорила она.

- Нет, Алис, - я подняла руку, - Отец тут не при чем...

- Не при чем? - она хохотнула, - Да ты даже не знаешь...

Он появился сверху, быстрый и темный словно призрак. Он мог быть совершенное бесшумным, когда хотел, когда делал что-то по настоящему важное. Ну, что стоило этой чешуйчатой твари повременить минуту?

Он упал на нас тенью закрывающей закатное небо. Алиса оскалилась. Я даже не подняла голову. Картэн не стал рычать, не стал топтаться лапами, изрыгать огонь, угрожать. На землю перед библиотекой приземлился человек, потерявший где-то бабкин фартук.

Молниеносное движение и его рука сомкнулась на моем горле. Я могла бы уклониться, или ударить мужчину по рукам. Но не стала. Два рычащих голоса смешались, тонкий высокий...

- Я тебе голову отверну ящер, - пообещала Алиса.

Низкий мужской...

- Убью...

И третий, новый, но не сказать что неожиданный...

- Прекратили! - за спиной хранителя знаний, между ним и Алисой появилась хранительница земли детей Мила. - Ольга, там где ты, всегда неприятности.

Я улыбнулась вопреки всему, вопреки его сжимающимся на шее рукам, вопреки собственным судорожным движениям, когда я пыталась отодрать его пальцы. Потому что ее фраза прозвучала хорошо, правильно в мире нечисти. Страха не было. Совсем.

Мила перехватила бросившуюся ко мне Алису.

- Твоя халупа сейчас сгорит, - выдохнула я, прямо в лицо с горящими малиновыми глазами.

Он вздрогнул, руки разжались, на миг землю снова накрыла тень ящера. Выдох зверя вместо огня принес собой прохладу, и огненные языки, весело танцевавшие по стене библиотеки, исчезли, а темная фигура скрылась в распахнутой двери.

- Зачем? - укоризненно спросила Мила, выпуская Алису, - Зачем вы его провоцируете?

- Никаких провокаций, - уверила я, и это было истинной правдой. - Обычный ультиматум, - я потерла рукой шею, боли не было, лишь легкий дискомфорт, в основном от чужого прикосновения, хотелось вымыть кожу с мылом.

Ворий появился в дверях, бледный и дрожащий, все тай же голый, но не скажу что жалкий, скорее разгневанный, хотя казалось куда уж больше. Мила не дала ему броситься ко мне, встав на дороге, и успокаивающе проговорила:

- Картен, мы все решим...

- Там внутри карман с пламенем феникса! В моем логове! В моей пещере! - он кричал, наступая на хранительницу, заставляя ее пятиться.

- Поздравляю с приобретением, - закатила глаза Алиса.

- Ну, давай, - подначила я его, - Отведи душу. Убей меня и Марта. Пашка, считай, мертва... Убей и карман на крови лопнет. Пламя феникса не погасишь, дунув посильнее.

- Серый волк, блин, - высказалась Алиса.

- Остановитесь! - снова закричала Мила.

- Знаешь, о чем я подумала, когда принесла его сюда? - он замер, смотря на меня поверх плеча девушки, - О том, что все хранители одинаковы. Да, Мила? Они живут только за счет того, что призваны охранять. Она, - я коснулась ее руки, - Умрет, если с земли детей уйдет последний ученик. Так ведь? - девушка молчала, - А ты, хранитель знаний? Ты умрешь, если спалить все твои книги, расплавить сокровища? Может, проверим? Давай прямо сейчас, а?

Несколько секунд он смотрел на меня, а потом отступил, малиновые глаза потухли.

- Это еще не конец, - пообещал он, - Я найду этого феникса. Он получит от меня...

- Не старайся. Этот феникс мертв!

- Что? - ко мне с побелевшим лицом повернулась Мила, - Ты сошла с ума?

- Не знаю.

- Ольга, ты соображаешь, что сделала? Если с тем, на кого завязан пузырь, что-то случиться, все сгорит к низшим! Ты... ты... тварь!

- Неужели - холодно спросила я, - А когда я спасала тебя и Игоря, особых возражений не было.

- Тогда речь шла о невинном ребенке! О младенце!

- И сейчас идет, - я улыбнулась Миле, - У Пашки тоже есть ребенок и даже не один. Скажи, в чем разница между ней и тобой? В том, что ты была человеком? Аи все остальные должны послушно дать себя сожрать ради вашего спокойствия? Или всеобщего блага? Тогда надо было и Игоря на алтарь положить, ради блага рода.

- Вы воры! - едва сдерживая себя, выкрикнул стяжатель.